Я занёс руку и ударил.
Глухой звук удара металла о кость заполнил комнату. Голова резко дёрнулась в сторону, тело пошатнулось, но она устояла. Она застонала, тяжело опёрлась ладонью о стену, оставляя на ней красные мазки крови.
Я ударил снова, только ещё сильнее.
Её ноги подломились, тело рухнуло вниз, а руки судорожно сжались в воздухе, пытаясь за что-то зацепиться. Она зашлась кашлем, с губ сорвалось что-то невнятное, но мне было всё равно.
Я не остановился, даже не подумал об этом.
Я встал над ней, занёс руку, готовясь к последнему удару.
Она вскинула ладони, закрывая голову, надеясь хоть как-то защититься.
Инстинкт. Последний отчаянный жест.
Мне было смешно.
Металл с треском пробил защиту, удар пришёлся точно в висок, заставив её тело дёрнуться последний раз.
Короткий, хрусткий звук разнёсся по комнате.
Она обмякла, осела на бок, и пальцы разжались, словно наконец-то отпустили эту жизнь.
Я слышал, как кровь капала на пол, медленно, ритмично, будто тиканье часов.
Я стоял над телом, сердце еле билось, было спокойно, пусто.
Я моргнул.
И всё исчезло.
Комната снова была такой же, как прежде. Перевёрнутый матрас, разбросанные вещи, пятна крови, которые никуда не делись.
Я резко отступил назад, ударился плечом о дверной косяк. Грудь сдавило, пальцы дрожали, а в горле сперло дыхание.
Я не просто представил это.
Я видел.
Я…
Я судорожно втянул воздух, развернулся и выбежал из комнаты.
Глава 4
Кровь с привкусом металла
Я ехал куда глаза глядят. Руль был тёплым от моих ладоней, но пальцы всё равно сводило. Дорога передо мной размывалась в свете фар, и я даже не пытался понять, куда направляюсь. Главное — подальше от этого дома, от кровавых пятен на полу, от воспоминания, которое было слишком реальным.
Когда впереди вспыхнула тусклая вывеска отеля, я резко свернул, удар по тормозам качнул машину вперёд. Отель выглядел дешёвым, потрёпанным, с облупившейся краской и грязными окнами. Мне было всё равно.
Заглушив двигатель, вышел, натянув воротник повыше. Дождь закончился, но воздух был тяжёлым, насыщенным сыростью.
В холле пахло несвежим ковром и дешёвым кофе. За стойкой сидел администратор — седой, с мутным, пустым взглядом. Он даже не удивился, когда я подошёл.
— Номер на ночь.
Голос был хриплым, чужим. Человек за стойкой молча взял деньги, провёл карточку по журналу и протянул ключ.
— Второй этаж. В конце коридора.
Не ответил. Просто взял ключ и пошёл наверх.
Коридор был узкий, освещённый тусклыми лампами. Половицы скрипнули, когда я повернул ключ в замке.
Зайдя в комнату, сразу закрыл за собой дверь.
Пустое, дешёвое пространство. Узкая кровать с застиранным покрывалом, облезший шкаф, стол с пятнами от кружек, потрёпанная занавеска, слегка колышущаяся от сквозняка.
Бросил ключ на тумбочку, сел на край кровати.
Руки дрожали.
Я сжал их в кулаки, наклонился вперёд, оперевшись локтями на колени.
Немного успокоился. Сердце больше не колотилось так яростно, дыхание стало ровнее. Но внутри всё ещё что-то скреблось, оставляя липкий осадок.
Я встал и пошёл в ванную.
Включил воду, подставил ладони под холодный поток, чувствуя, как влага растекается по коже. Намылил руки, тщательно растирая пальцы, запястья, смывая что-то невидимое.
Крови не было.
Знаю.
Но почему-то продолжал тереть кожу, как будто мог смыть ощущение, которое никак не проходило.
Медленно подняв голову посмотрел в зеркало.
Отражение смотрело на меня. Я видел своё лицо, усталое, осунувшееся, с тенью под глазами. Но за ним — то, что я только что пережил.
Она стояла у стены.
Дыхание сбивчивое, руки подняты, будто могли её защитить.
Первый удар.
Голова резко дёрнулась в сторону, волосы разлетелись, кровь расплескалась на стену.
Второй.
Она падает, судорожно цепляясь за воздух, будто может удержаться.
Третий.
Короткий хруст.
Я моргнул.
В зеркале снова было только моё лицо.
Вода продолжала стекать по пальцам.
Сжал раковину, наклонился ближе.
Это была просто картинка в голове. Просто логическая цепочка, собранная по следам.
Но я всё ещё чувствовал в ладонях вес металла.
Я почувствовал, как что-то накатило в горле — густое, тёплое, подкатившее резко, без предупреждения.
Грудь сжало, дыхание сбилось, и я едва успел развернуться.
Резкий рывок — и я упал на колени перед унитазом, схватившись за холодный фарфор.