«Добро пожаловать… в этот новый, искажённый путь, Имир», — тихо сказал Алексей, сжимая её руку.
Теперь их было двое. Два носителя тайного знания. Две тени в готовящейся буре. И этот союз, немыслимый в каноне, мог стать той искрой, которая зажжет пожар перемен в этом обречённом мире.
Минул почти год. Те подростки, что хрупкими и сломленными попали в Тренировочный Корпус после падения Шиганшины, теперь были другими. Их тела окрепли, стали выносливыми. Глаза, до того полные ужаса, теперь светились решимостью, пусть и порой отчаянной. Год 847-й на дворе. Тренировочный корпус №104 близился к завершению своего курса.
Алексей тоже изменился. Его внешность стала более суровой — телосложение атлетическое, мышцы, обретшие Аккерманскую плотность и выносливость, позволяли выполнять любые упражнения на пределе. Стрижка «под машинку» стала привычной. Но главное изменение было внутри. Годы, проведённые бок о бок с теми, кто принёс на эту землю ад, сделали его хладнокровным и собранным. Его наблюдение не было отстранённым — оно стало аналитическим, направленным на поиск слабостей и возможностей. Он не стремился к лидерству, но его природный авторитет, спокойствие в самых напряженных ситуациях и интуитивное понимание тактики боя заставляли товарищей прислушиваться.
На тренировочном полигоне, где установили ряды искусственных манекенов, имитирующих Титанов, кипела работа. Новички осваивали базовые приёмы использования УПМ и клинков. Большинство двигалось неловко, их рывки были неуклюжими, удары неточными.
Однажды, во время отработки атаки на манекен, стоящий на возвышении, один из новобранцев запутался в тросах, сбился с курса и на полной скорости врезался в другого. Оба свалились на землю, издав кряхтение. Инструктор уже собирался обрушиться на них шквалом ругани.
«Трос длинный, нужно быстрее регулировать натяжение при смене направления», — спокойно сказал Алексей, пролетая мимо них, сам демонстрируя плавный, быстрый маневр с изменением вектора движения и точным ударом по уязвимой точке манекена. Его клинок, отточенный до бритвенной остроты, легко рассек затылок имитации. Он не останавливался, тут же выполняя сложный разворот, готовясь к следующему рывку.
«Алекс прав!» — выкрикнул инструктор, наблюдавший за ним. Это был уже общепризнанный факт в Корпусе — выходец из северных земель демонстрировал навыки на уровне лучших выпускников. Хотя Алексей и держался в середине первой десятки, его движения обладали какой-то особой, отточенной грацией и эффективностью, которых не было даже у самых старательных. Он двигался, как знал по своим «видениям» — это были не просто механические движения, а танец в воздухе.
Жан Кирштайн, который тоже уверенно осваивал УПМ и претендовал на место в десятке лучших, раздраженно смотрел на Алексея. В его амбициозной натуре бурлила конкуренция, но даже он вынужден был признать — в Алексее было нечто, чего ему не хватало. «Как он это делает?» — бормотал он себе под нос. Марко, как всегда, спокойно анализировал: «Его чувство равновесия и скорости… оно инстинктивно, Жан. И он… он видит поле боя иначе.»
Райнер, Бертольд, Энни и Имир тоже замечали Алексея. В их глазах не было раздражения, как у Жана. Была… внимательность. И иногда, когда они думали, что никто не видит, на их лицах мелькало что-то похожее на обеспокоенность. Или… признание? Алексей чувствовал их взгляды, словно невидимые лучи, сканирующие его. Он понимал: его навыки и его непривычное поведение (слишком спокойный для беженца из Мария, слишком наблюдательный) не остались незамеченными.
Одним прохладным вечером, группа новобранцев собралась у общего очага во внутреннем дворе бараков — единственного места, где можно было хоть немного согреться и поболтать. Среди них были Эрен, Микаса, Армин, Жан, Конни, Саша, Марко. И, немного в стороне, Алексей.
Шла обычная солдатская беседа: кто как провалил сегодняшнюю тренировку, кто кого переплюнул, споры о том, кто куда пойдёт после выпуска — в Полицию, Гарнизон или… в Разведкорпус. Эта тема всегда вызывала накал страстей. Жан, естественно, выступал за Полицию — «ближе к Королю, сытая жизнь». Эрен огрызался: «В такое время думать только о своей шкуре? Мы должны уничтожить Титанов! Я пойду в Разведку!» Его ярость и решимость в этом вопросе были непоколебимы.
Конни смеялся, Саша грызла припрятанную картофелину, Марко пытался сгладить углы. Райнер и Бертольд сидели неподалеку, слушая. Энни и Марсель держались особняком.