Его знание, ставшее частью его сущности, кричало — это скоро. Очень скоро. Сегодня. Или завтра. Часы тикают. И ему нужно… нужно сказать. Бросить ещё одно, последнее, зерно. Предупредить? Направить? Пусть это не предотвратит неизбежное. Но может… может это поможет им понять. Или хотя бы не сойти с ума от ужаса внезапного осознания.
Он подошел к группе Эрена, Микасы, Армина. Жан, Марко и Конни обернулись. Саша выглянула из-за плеча Конни, переставая жевать. Имир и Криста тоже повернули головы. Все взгляды сошлись на нём. Взгляды разные — уважение, любопытство, настороженность.
«Ребята, — спокойно сказал Алексей. Его голос, чуть охрипший от ветра, звучал отчетливо. — Нужно поговорить. Сейчас. О… серьезном».
Вся легкость ушла из их поз. Они почувствовали, что что-то не так. В его взгляде не было обычной усталости или спокойствия — было напряжение, такое, которого они видели в нём лишь однажды — в день прорыва Шиганшины.
Они сдвинулись ближе, образуя плотную группу у парапета Стены. Ветер трепал их волосы, свистел вокруг.
'Смотрите, — начал Алексей, обводя взглядом их лица. Эрена, с его нетерпеливой яростью. Микасу, настороженную, готовую к защите. Армина, чьи глаза широко распахнулись, его острый ум уже пытался предвидеть. Жана, ставшего серьезнее, ответственным. Марко, с его добрым, верящим взглядом. Конни и Сашу, чуть испуганных, но доверившихся. Имир, смотрящую на него с проницательной, вопрошающей остротой, в которой читалось: «Ты собираешься говорить о нас?» И Кристу, рядом с Имир, выглядящую удивлённой и слегка испуганной.
«Я знаю кое-что. Что выходит за рамки того, что здесь известно. Знание, которое я не мог получить обычным путём. И которое должен хранить. Но сейчас…сейчас время, когда часть этого знания может спасти вам жизнь. Или, по крайней мере, подготовить вас».
Глаза Эрена сузились. Микаса инстинктивно шагнула ближе к нему. Армин смотрел с почти болезненной интенсивностью.
«Если… если прямо сейчас, в эту самую секунду, — слова Алексея прозвучали зловеще тихо, — прямо за нами… появятся… Колоссальный и Бронированный Титаны. Что мы будем делать? Как поступим?» Он смотрел им в глаза, не требуя ответа, а лишь ставя перед фактом. На плакатах их учили действовать по инструкции. Но инструкции не были готовы к прорыву.
Шок на их лицах сменился пониманием — он не шутит. Имир вздрогнула. Ее взгляд стал еще более напряженным. Криста испуганно посмотрела на горизонт, туда, откуда, по его словам, могла прийти опасность.
«Но это же… невозможно, — запинаясь, сказал Жан. — Стена Роза… Она…»
«Стена Мария тоже казалась неприступной, Жан», — жестко оборвал его Алексей. Все они были там. Все видели, как она рухнула.
«Значит, мы должны защищаться! — выпалил Эрен, его кулаки сжались. — Сражаться! Пока не убьём их!» Ярость вспыхнула в его глазах, но теперь в ней была и тревога от слов Алексея, от его спокойной уверенности в неминуемой катастрофе.
«Это то, чего от вас будут ждать, — спокойно ответил Алексей. — Сражаться до последнего вздоха. Это похвально. Но неэффективно». Он видел их замешательство. Говорил о базовой, инстинктивной реакции.
«Вы… вы должны знать… — слова давались ему с трудом. Раскрытие этой правды здесь, сейчас… это был самый большой риск. — Титаны, о которых мы говорили, необычные Титаны… те самые, что разрушили Шиганшину… те самые, которые могут появиться здесь, они… они не просто монстры».
Он сделал глубокий вдох. Посмотрел на Имир. Ее лицо было смертельно бледным, она слушала с открытыми, напряженными глазами, дыхание её было почти неслышным. Она знала. И понимала, куда он ведёт.
«Эти Титаны… — голос Алексея стал еще тише. — Они имеют носителей. В виде людей. Люди могут превращаться в Титанов. Особых Титанов». Он видел шок на лицах всех, кто слушал. Жан, Марко, Конни, Саша, Криста… их глаза широко распахнулись от ужаса и неверия.
«Человек… в Титана? Ты бредишь!» — выдохнул Жан.
«Ты говорил об этом! В Корпусе!» — воскликнул Армин, его ум мгновенно схватил связь с той их ночной беседой у бараков. Гипотеза. Которая теперь звучала как факт.
Алексей проигнорировал их крики, их неверие. Он смотрел только на них.
«Пять… — слова выходили тяжело, одно за другим, обрушиваясь на них всей своей чудовищной тяжестью. — Сейчас пять из этих носителей находятся здесь. В этом городе. Возможно, а может и точно прямо среди нас».
Новая волна шока прокатилась по группе. Пять? В этом городе? Среди них? Невозможно! Их глаза шарили по лицам друг друга, по обычным солдатам Гарнизона рядом. Подозрение, ужас, неверие — всё смешалось.