***
По прошествии этих 3х месяцев, Люциус стал походить на умалишенного, практически перестав спать и адекватно реагировать на реальность. Все, что он знал, это то, что должен еще раз вернуться к Еиналеж и завершить начатое, что бы это ни значило. И во что бы не вылилось. Один раз он должен убедиться, что ему все не примерещилось и это не было проделками затуманенного алкоголем разума. И, если он и правда был тем, кого маглы называют «нарцисс»… Если Ледяной Лорд и правда был влюблен в самого себя ненормальной, извращенной любовью, то… Он должен был увидеть это еще. Один раз поддаться этой непонятной пагубной страсти, дабы закрыть гештальт… Чтобы принять это. Иначе он просто окончательно свихнется, шарахаясь от всех зеркал и боясь даже собственных рук. Боясь и тайно тяготея…
Пылая от воспоминаний картины собственных идеально-очерченных губ на мочке собственного же уха, мужчина протяжно застонал в отчаянии, сгибаясь пополам в полутемном кабинете. В стенку полетел пузатый бокал, разбрызгивая по пути остатки огневиски и разбиваясь о стену множеством осколков. Злые слезы предательски щипали покрасневшие глаза. Убежать от самого себя не получалось. Рассказать кому-то о таком – значило лишиться последних остатков гордости и навсегда опозорить имя Малфоев. Нет, лучше умереть. Умереть или… поддаться. Один раз. Поддаться и принять ситуацию.
***
Напросившись к вредному Зельевару и выслушав все, что можно о крайне плотном графике и настырных друзьях, Люциус явился в Хогвартс часов на 5 ранее положенного срока. Как и планировал – встречи с директором быть не должно. Тот мирно укатил на свою конференцию, оставив Школу на МакГоннагал, а та контроль над каминами, как всегда, спихнула на Снейпа. Одобрение и пароль от друга Малфой, разумеется, получил. Вряд ли тот сразу вычленит из своего вороха дел, что время визита старого товарища слишком раннее для оговоренного. А потом можно как-нибудь выкрутиться. Не впервой. Главное – завершить начатое. Поставить жирную точку. Северус, конечно, будет зол. Люциус планировал захватить с собой неизменную бутылку, а раз так, то внешний вид и его состояние после - оставит желать лучшего. Но, другого выхода аристократ не видел. Иначе, сбежит, еще не дойдя до зеркальной гляди. Просто, трусливо смоется, едва переступив порог комнаты. Ну нет. Лучше уж гневная тирада Снейпа…
***
(Оригинал, настоящий – Люциус Малфой, находящийся в комнате в Хогвартсе и смотрящий в Еиналеж. Основное действующее лицо рассказа.
Отражение, сидящий – тот Люциус, что отражается в любом зеркале. Не только в Еиналеж. Отражение в нашем привычном понимании слова. Практически. Для удобства восприятия пусть будет так.
Люц-2, Второй, двойник – та часть Люциуса, которую он скрывает от самого себя. Те чужие» глаза, которые в первый раз он уловил в зеркале мэнора. И его «сексуальный партнер»).
С прошлого раза тут не изменилось абсолютно ничего. Получивший временно-неограниченный (на время конференции Дамблдора) доступ в Хог – Люциус прибыл в Замок среди ночи, на свое счастье, едва не столкнувшись в коридоре с «ночной парочкой». Счастливо миновав эту ловушку судьбы и даже не подозревая об этом, Лорд змеей проскользнул в тайный проход, тихо прошептав у нужного места текст на древнем наречии.
Дверь захлопнулась, отрезая его от всех и вся. Судорожно дернулся кадык на мускулистой шее. На виске выступила капелька пота и противной струйкой покатилась вниз, щекоча кожу и раздражая. Но, сейчас было не до таких мелочей. Блондин скрупулёзно наложил на дверь все известные ему степени защиты. Причем, с таким остервенением, будто не намеревался выходить отсюда вообще никогда. Облизал пересохшие губы. Одним движением палочки обновил свечи и, заодно, трансфигурировал себе бокал из старой чернильницы, что очень кстати завалялась в пыльном углу. Так. Мягкое кресло из старого колченогого стула. Заклинание согревающих чар… Что это за чулан, куда этот старый маразматик запихнул столь важный артефакт? Такой предмет нуждался в куда более бережном и заботливом обращении, нежели быть затерянным среди кучи поломанных вещей. Хотя, краем сознания, аристократ все же понимал, что это служило лишь маскировкой. Еще одной ступенью «защиты». Впрочем…