«Нет!» - выкрикивает Люц, мигом сообразивший, чего добивается Второй. Анус Люциуса тут же начинает пульсировать, хотя его-то как раз еще никто не касался. А может, именно поэтому? Только, к такому Малфой был абсолютно не готов. Это табу он переступит не сегодня. Незнамо что отражается на его лице, но Второй резко передумывает и…
Аристократ побелел как полотно. Тот абсолютно невозмутимо пристраивал набалдашник трости меж ягодиц «отражения» так, чтобы предмет упирался змеиной головой прямо в пульсирующее отверстие, но, при этом, не повредил нежной кожи вокруг «зубами». Блондин на полу комнаты Хогвартса просто потерял дар речи, лишь замычав и замотав головой.
«Ты чокнутый, - говорили его глаза. – Вообще, все, что здесь происходит просто на грани… даже при моем, весьма фривольном образе мыслей. Хотя, стоп. Это же и есть МОИ мысли. МОИ. Выходит, я…»
Стояк уже просто горел огнем, причиняя нехилую физическую боль и требуя разрядки. Шум в ушах и путаница в голове не прибавляли ясности и уверенности. На глазах выступали злые слезы. Впившись яростным взглядом в Еиналеж, Малфой рыкнул, требуя своего, на что Второй что-то прошептал. Люц прищурился, читая по губам. Офигел.
«Подчинишься – разрешу кончить», - вот что сказал Второй блондин, кивая на отражение.
Ледяной Лорд грязно и длинно выругался, вспомнив незлым тихим словом всех тех, кто мог заставить его «дойти до жизни такой». Второй лишь невозмутимо пожал плечами, что никак не вязалось с его собственным «бугром» в штанах и широкими зрачками. Пару секунд они буравили друг друга взглядами, после чего Люц сдался.
Говоря себе, что скоро все закончится, мужчина упрямо отказывался признавать, что ему сносит крышу от эмоций и ощущений. Что то, что происходит, открывало в нем чувственные глубины, о которых он и не подозревал. Что тщательно запираемые фетиши вырываются наружу и один из них осуществится… прямо сейчас. Аристократ широко развел бедра, впервые прикасаясь к себе «там». Вздрогнул и до крови закусил губу. Приятно. Как же приятно, черт возьми! Тело жаждало большего, но сейчас блондина ничего не могло заставить пойти далее, хотя подушечка указательного пальца заманчиво упиралась в тугое колечко горячих пульсирующих мышц. Поймав себя на этой мысли – Малфой резко убрал руку и нерешительно взялся за трость, примериваясь. Кинул «косяк» на Еиналеж. Второй жадно следил за ним голодным взглядом. Кровь бросилась в лицо.
«Я что, выходит, еще и скрытый эксгибиционист, который кайфует от обнажения перед кем попало?» - ужаснулся Люциус. И тут же опроверг, разом припомнив несколько случаев из жизни: «Нет, только когда на себя смотрю я сам. Звучит как ересь, ей Богу!».
Прохладный набалдашник разместился как раз там, где надо и Лорд захлебнулся криком, потерявшись в фонтане противоречивых эмоций. Когда он обернулся к Зеркалу, взгляд его был настолько умоляющим, что Второй вскинул подбородок, «принимая» это.
«Хороший мальчик», - прочитал он снова по губам и блондин, наконец, разместился между ног у «отражения», кладя руку на налитый кровью член, который опоясывали вздувшиеся венки. Точно ожидая этого сигнала (а по сути – так оно и было) аристократ тут же накрыл рукой собственной достоинство. В чести Второго – тот не стал его долго мучать. Расстегнув свою собственную ширинку, он умело и быстро довел себя и «отражение» до пика, видимо, тоже больше не в силах сдерживаться. Люциус на полу в комнате, мечась в ощущениях от горячей собственной руки, пристального взгляда Второго Себя и прохладой металла, соблазняющей пульсирующий анус – излился себе на живот такой мощной струей, как никогда в жизни. Ему вообще казалось, что вся влага его тела вытекла вместе со спермой и он ослеп и оглох одновременно. «Полог Тишины», предусмотрительно повешенный при входе аристократом – благодушно «поглотил» все те крики, стоны, рычания и ругань, которые бессвязным потоком выдавал из себя Люциус, не в силах контролировать долгожданный оргазм и реакции собственного тела. Еще какое-то время корчась в сладких конвульсиях и чуть поглаживая головку, с которой стекали последние мутные капельки белесой жидкости, блондин постепенно приходил в себя. Первым делом он убрал смущающую его трость в сторону и попытался сесть. Пока что не вышло. Бросил косой взгляд в зеркало, ожидая увидеть там пустоту. Ан нет. Его ждали.