***
- Зачем ты Аристархову-то приволок туда? - Денис затянулся и выпустил вверх ядовитое облако, затем перевёл взгляд на друга. - О чем ты? - С напускным недоумением спросил Егор, но заметив с каким прожигающим вниманием блондин смотрит на него, сжимая в зубах коричневый фильтр, шумно вздохнул. - Игра затянулась, Дэн. - Месяц ещё не прошёл, - раздраженно хмыкнул парень, перекатывая в губах сигарету. - А ты не меняешься, - рыжий снисходительно улыбнулся и, увидев замешательство на лице Дениса, закатил глаза. - Я не собираюсь вечно бегать между тобой и Морозовой из-за твоих гребаных амбиций, старик. - Моих? - с его губ срывается едкий смешок. - Разве это не была твоя идея, м? - Моя, - без тени смущения кивает Смирнов, - но в отличие от тебя у меня есть педаль тормоза. И понимание, что некоторые поступки ранят. - Не стой из себя моралиста, Смирнов, - огрызнулся блондин, оскалившись в злобной ухмылке. - Это не я треплюсь о своих сексуальных приключениях, поливая наивных девочек грязью. Егор сомкнул челюсти и затушил окурок ботинком. Действительно, он не тот, кто должен читать нотации или поучать других. У самого, так сказать, спина не чешется от проклевывающихся перьев. Но гложущее изнутри болезненное чувство, возникшее в тот самый момент, когда Морозова с таким отчаянием вцепилась в его запястье, все ещё отравляло его. - Это просто очередная девчушка, жаждущая моего внимания, - рыжий усмехнулся, но через секунду его лицо сделалось серьёзным, зеленые глаза потемнели. - Но Морозова - другое дело. Вы же вместе чуть ли не с пелёнок! Или для тебя это ничего не значит? - Тебе какая разница? - Денис нервно повёл плечами и отвёл взгляд в сторону, взъерошив блондинистую копну. - Видимо большая, в отличие от тебя, - Егор сплюнул от злости и, подхватив рюкзак, повернулся спиной к другу. - Если тебе просто захотелось новых ощущений, то не затягивай. На два фронта даже я не воюю. Стрельцов сверлил взглядом удаляющуюся спину друга, ощущая как злость переполняет его до краев и сочится наружу. «Заигрался» - стучало в мозгу. Но он не чувствовал себя виноватым. Дашка приняла решение быть с ним по собственной воле. Он никого не заставлял и ничего не обещал. Никогда. Да, он привязался к ней, возможно даже сильнее, чем предполагал, и эта чрезмерная озабоченность рыжего её задетыми чувствами отчего-то будила в нем тупую ярость.