чно не было моей вины. Только моей. Когда я встретила Стрельцова в тот первый день, мне показалось, что он просто очередной заносчивый придурок с комплексом Бога, каких в этой школе десятки. Но этих ребят ещё можно понять: богатые родители, дорогие шмотки и прочие прелести, которыми одарила их судьба. Это создает их мир, формирует ценности, объясняет причинно-следственные связи их поведения. Но Денис выбивается из этой компании. Более бездушного и беспринципного человека я ещё не встречала. Не понимала, что им движет, откуда эта злоба и эгоизм. Пусть он меня невзлюбил, ладно. Но чтобы причинять столько боли близким, надо быть конченным уродом. - Прячешься от меня? - раздалось над ухом, но я даже не вздрогнула. Знала, что он попытается меня выловить. - Преследуешь меня? - парировала я, наблюдая, как столовая постепенно заполняется зрителями. Никто в открытую не пялился, но их взгляды исподтишка иголками впивались в кожу, доставляя почти физический дискомфорт. Перевожу взгляд на блондина и вижу его непринуждённое выражение лица, полуулыбку на губах и неожиданно ледяные глаза. Они так выделялись на фоне его расслабленности и игривого тона, что создавалось впечатление будто передо мной актер, который только что сошёл со сцены и не успел распрощаться с ролью. Захотелось вскрыть его черепную коробку и посмотреть, кто же, чёрт побери, сидит напротив. Денис проигнорировал мой вопрос и прислонился виском к окну, не сводя с меня холодного взгляда, в котором читались упрёк и кристальная ненависть. Этот один единственный взгляд был в миллион раз хуже, чем сотни любопытных глаз надоедливых школьников. И именно в эту секунду я понимаю, что не хочу, чтобы он так на меня смотрел. Отворачиваюсь и напряжённо разглядываю тёмно-зелёные ветви ели под толстым слоем снега. Внутри всё сжимается, и я не могу объяснить причину. Хочется просто сорваться с места и убежать, спрятаться где-нибудь в темноте под лестницей и больше не видеть эти стальные глаза. Я слишком устала. Беру бумажный пакет с булочкой и спрыгиваю с подоконника. - Опять убегаешь? - ехидно фыркает блондин, но я пропускаю это мимо ушей. Не поддавайся, просто иди к выходу. Молчи. - Вчера ты была гораздо смелее. Что такое? Уже сдулась? Или испугалась? - Кого? Тебя? - не выдерживаю и огрызаюсь. Твою мать, Юля. Стрельцов медленно поднимается и, сунув руки в карманы, приближается ко мне почти вплотную, качая головой и довольно ухмыляясь. - Нет, не меня, - Денис смотрел на меня внимательно, и у меня появилось странное ощущение, что его взгляд проник прямо куда-то вглубь, с интересом и без особого напряга изучая папочки с информацией в моей голове. - Тебе ведь понравилось? Наша маленькая игра? - Что ты несешь? - непроизвольно сглатываю и отступаю. Блондин делает шаг вперед и наклоняется через моё плечо так, что его слова не мог услышать никто, кроме меня. - Перестань врать себе, киска. Ты ведь не хотела, чтобы я останавливался, да? - по спине поползли мурашки. Он читал меня, словно раскрытую книгу, и говорил вещи, которые я боялась озвучить даже в своей голове. Мои кулаки сжимаются так сильно, что я не чувствую пальцев. Не позволяй ему делать это с собой, не позволяй думать, что он прав. - А ты разве хотел? - понижаю голос до шёпота, чтобы он не дрожал, и вижу, как дёргается край его губ. - И поэтому Даша тебя бросила. Я понимала, что в этот момент сидела на ящике с взрывчатыми веществами, выбивая кремнем искры, но желание уколоть в ответ было сильнее. Я ждала ответа. Но Денис всё молчал. Я бы многое отдала, чтобы понять, о чём он думал в этот момент. Однако его стена оказалась прочнее моей. И заглянуть за неё я не могла. Оставалось только гадать, попала ли моя вслепую брошенная реплика в цель. Блондин чуть отстраняется, и хоть он и не показывает эмоций, я всё же замечаю на его лице мимолётный проблеск раздражения. Есть! Я насмехаюсь, кривя губы и довольно щурюсь. - А ты, оказывается, ненасытная, киска, - он говорит громко так, что всё оборачиваются и в открытую пялятся в нашу сторону. - Увидимся вечером, только не забудь заскочить в аптеку. Денис хватает меня за подбородок и легко чмокает в губы. Задерживается на секунду, чтобы понаблюдать за моей обалдевшей физиономией, а затем удовлетворённо ухмыляется и выскакивает из столовой. Ещё полминуты я слишком потрясена, чтобы двигаться, но когда смысл его слов наконец продирается сквозь удивление, чувствую, как кровь разом отхлынула от всех органов и конечностей, чтобы сконцентрироваться на лице. Вот же сукин сын! Теперь все будут думать, что мы... О, господи! Из груди вырывается глухое рычание. Крепко зажмуриваюсь и выдыхаю. Если я пойду следом, к его словам добавятся ещё тысяча и одна сплетня. Если останусь, придётся терпеть десятки косых взглядов и глупых улыбок. Шило на мыло, черт. Что ж, признаю, умный ход, достойный такого кретина. Возвращаюсь к подоконнику, слыша, как окружающие шепчут моё имя и едва ли не тычут пальцем. Чувствую себя диковинным зверем в зоопарке во время школьной экскурсии для первоклассников. - Вы что, опять поцапались? - Марта скинула с плеч рюкзаки, свой и мой, и присела рядом. - Видела Дениса. Он чернее тучи. Я удивлённо вскидываю брови и вручаю блондинке пакет с круассаном. Вот как, значит, всё-таки я нащупала болевую точку. Настроение сразу улучшается, а смешки перестают так сильно раздражать. Пусть думают, что хотят, я-то знаю, что этот раунд остался за мной. Заметив мое повеселевшее выражение лица, Марта хмуриться и неодобрительно качает головой. - Не понимаю. Вы какие-то странные, честное слово, - она фыркает и с наслаждением откусывает почти половину булочки, - обычно, когда люди друг другу нравятся, они делают комплименты и ухаживают, а не поливают грязью. - Тебе сахар в голову ударил что ли? - мне становится смешно. Если бы она видела и слышала хотя бы половину того, что между нами произошло за это время, в её светлой головке даже мысли бы такой не появилось. - Денис ненавидит меня. Не знаю, почему, но это факт. - А ты? - я ждала этого вопроса, но всё равно вздрогнула. Во мне сидела злость, обида, непонимание, но такой всепоглощающей ненависти, какая горела в глазах Стрельцова, я, наверное, не испытывала. На меня накатывала ярость, да, но она была продиктована стремлением защититься. И когда это чувство угасало, я чувствовала лишь неприятную горечь и опустошение. - И я тоже, - уверенно киваю и отворачиваюсь. Ангельский вид и наивный взгляд были хорошим прикрытием её необычайной проницательности. Даже если Марта делала ошибочные выводы, она всегда знала, когда я вру. Это жутко бесило, я словно находилась под микроскопом. - Вот как, - хмыкает блондинка, она догадывается, что я чего-то не договариваю. Но изливать душу не по моей части, и Марта это знает. - Идёшь сегодня на бал? - мне неинтересно, на самом деле, но нужно перевести тему. Её глаза радостно блеснули, и я облегчённо вздыхаю. - Конечно! Наша школа - не самое приятное место, но толк в подобных мероприятиях знает. В прошлом году, например... Дальше я не слушаю. Откидываюсь назад и прислоняюсь затылком к стене. Дурацкая мысль проноситься в голове, но я тут же от неё отмахиваюсь. Нет, он ненавидит меня и точка. Но почему мне, чёрт возьми, так тошно?