***
Блондинка переминается с ноги на ногу, пряча заледеневшие ладони подмышками, и нетерпеливо оглядывается по сторонам. Егор никогда не опаздывал. И сам упрекал её в этом. Но девушка ничего не могла с собой поделать. Она была твёрдо уверена в своих чувствах, и всякий раз, когда ловила на себе его пронзительный и дьявольски притягательный взгляд, убеждалась в них ещё сильнее. Он измениться, обязательно измениться. Не бывает исключительно отрицательных персонажей. Но несмотря на это, под ногами не было ощущения твёрдой почвы. Именно поэтому Марта по-прежнему задерживалась в школе и замирала в тревожном ожидании, когда звонил его телефон. Приходилось постоянно одёргивать себя, насильно стирать из головы подозрения, которые, как вирус, появлялись снова и снова, отравляя её нежное и хрупкое счастье. Девушка пожала губы и нахмурилась. Конечно, она имела полное право не доверять Егору, но отчего-то чувствовала вину. Как можно пытаться что-то построить, если сам не доверяешь любимому человеку? С того самого поцелуя в коридоре он не дал ни одного повода для сомнений. И всё же... Егор никогда не опаздывал. Марта шумно выдохнула и поспешила обратно в школу, с тревогой глянув на серую Мазду, засыпанную снегом. Очутившись в коридоре, блондинка окоченевшими пальцами попробовала набрать номер, но в трубке раздавались лишь короткие гудки. Где-то в груди забилось неприятное чувство. Девушка рванула к лестнице, задыхаясь, поднялась на третий этаж к кабинету, где у Егора проходил последний урок, и опустила ладонь на холодную ручку, молясь, чтобы дверь была закрыта. Но та, насмешливо скрипнув, неожиданно поддалась. Рука безжизненно повисла вдоль тела, к горлу подступила тошнота. Марта попалась отвернуться, но тело не слушалось. Глаза впились в тонкие длинные пальцы, ласкающие узкую спину незнакомой девушки, кажется, из параллельного класса, а затем медленно перемещаются выше. Лицо Егора непроницаемо - ни неловкости, ни вины. Капелька пота стекает с его лба, ладони перемещаются ниже, под задранную до талии юбку, а губы лишь на секунду искривляются в ухмылке прежде чем оставить на бледной шеи очередной красно-фиолетовый засос.