Глава 20
Денис устало откинулся на кожаную спинку кресла и, запрокинув голову, выпустил в потолок тонкую струйку дыма. Галстук душил, рубашка неприятно колола, но дискомфорт отвлекал. Он даже почти поверил в то, что именно неудобная форма была причиной плохого настроения. Стрелки часов приближались к семи, а значит скоро должен был начаться этот идиотский бал. Совершенно бессмысленное мероприятие, которое он терпеть не мог, но которое так любила Даша. Придёт ли она туда сегодня? Блондин зажмурился Неважно. Ещё месяц назад он скорее всего попытался бы всё исправить. Но теперь хотел просто выбросить из головы, как выцветшую и надоевшую картину. "А ты разве хотел?" - раздаётся в сознании тихий дрожащий шёпот. Пальцы впиваются в подлокотники, зубы сжимают фильтр. Нет. Он хотел впечатать её тощее тельце в тот чёртов автомат и заставить задыхаться от желания. Чтобы она хрипло стонала его имя и умоляла о продолжении. Чтобы она наконец сломалась. - Денис, - громкий голос выводит парня из транса и заставляет обернуться. - Я же просил тебя не курить в доме. Ярость схлынула и уступила место усталому раздражению. Стрельцов нехотя наклоняется вперед, туша окурок в цветочный горшок и, тряхнув головой, цепляет на лицо беззаботную улыбку. - Прости, совсем забыл, - сокрушённо вздыхает блондин, - Еленочка Сергеевна не переносит цитата "этого омерзительного запаха". Мужчина смерил его холодным взглядом и кивнул горничной, чтобы та открыла окна. - А где Дарья? Сказать Вадиму, чтобы не загонял машину? Или вы сами доберётесь? - Денис передёрнул плечами. То ли от упоминании её имени, то ли от сдержанно-делового тона. - Боже, храни напоминалки на телефоне, - язвительно пробурчал блондин, поднимаясь с кресла, - не нужно, я закажу такси. Он вытащил зубами из пачки новую сигарету, ещё одну сунул за ухо, с наслаждением наблюдая, как нервно дёргаются густые брови отца на каменном лице. Шутовски отдав честь, Денис схватил пиджак, перекидывая его через плечо, и расслабленной походкой направился в комнату. - Ах, да, - мужчина развернулся, вынуждая сына замереть на ступеньках, - мама просила перезвонить. Вы давно не разговаривали. Она соскучилась. Он говорил так, словно диктовал список покупок. Неприятная формальность, от которой нужно поскорее избавиться. И Денис кивает, хотя знает, что не перезвонит, и бегом поднимается по лестнице. Стены в комнате голые: ни картин, ни плакатов, лишь идеальное сочетание цветов и роскошная мебель. Отец отвалил кучу денег дизайнерам, а они превратили это место в декорацию для фильма про какого-нибудь миллиардера. На узкой стойке уже висел подготовленный костюм, отглаженный с таким усердием, что если бы на него уселась муха, стрелка брюк разрубила бы её пополам. Хотя в этом доме не бывает мух. Не включая свет, парень переоделся и, глянув в зеркало, с остервенением принялся закатывать рукава рубашки. Те же ледяные глаза, глаза, те же светлые волосы, разве что не тронутые сединой, тот же изгиб бровей и упрямые скулы. Отражение вызывало приступы тошноты. Как же он ненавидит это лицо и этот дом. И как ни парадоксально собирается сбежать на праздник, который терпеть не может, чтобы встретиться с девчонкой, которая его бесит.
***
Отказаться я так и не смогла. В конце концов Артём неплохой парень, да и танцы мне сейчас не повредят. А если там не будет Дениса, то так даже лучше, может, действительно получиться развеяться. Выдвигаю нижний ящик комода, тот заветный, в котором хранились вещи для девчачьего настроения, и скептически осматриваю содержимое. Зачем я так стараюсь? Если уж с этими лохмами и уродской формой сумела ему понравиться, то и джинсы вряд ли что-то испортят. Я уже поднимаюсь на ноги, когда смутное беспокойство останавливает меня и вынуждает сесть обратно. А если он всё-таки придёт? С губ срывается нервный смешок. Господи, я что действительно не боюсь показаться Синим Чулком? Однако рука сама тянется к платью. Даже если и так, об этом всё равно никто не узнает. Для всех я иду на бал с одним из самых привлекательных старшеклассников нашего гадючника, и вполне логично, что я хочу выглядеть соответственно. Для Артёма, а не в отместку Денису. Смотрю в зеркало и провожу ладонью по гладкому серебристому материалу. Путь мама совсем не знает свою дочь, зато прекрасно разбирается в одежде. Платье длинное, в греческом стиле, оно полностью закрывает декольте, но разрез сбоку почти до середины бедра и открытая спина делает его едва ли не самым откровенным нарядом в моем гардеробе. Не считая, разумеется, того недоразумения, в котором я тогда притащилась в клуб. Здесь мамин безупречный вкус немного подкачал. Звонок в дверь. Ровно семь вечера. Надеюсь, он не стоял на крыльце, высчитывая минуты. Тёма, конечно, милый, но это было бы чересчур. Кидаю туфли в пакетик и несусь в прихожую, молясь, чтобы сестра и сегодня сохранила верность своим идиотским привычкам и сделала вид, что ничего не слышала. Залезаю в пальто, попутно натягивая берцы, и распахиваю дверь. На изумлённое лицо парня отвечаю неловкой улыбкой и, схватив его под руку, волоку за собой подальше от дома. - А я-то думал ты не любишь танцы, - усмехается Артём. - Да, но свою сестру я ненавижу больше, - бурчу под нос и тут же отмахиваюсь, чтобы избежать лишних вопросов. Внезапно Тёма останавливается, высвобождая руку, и предлагает мне свой локоть. - Ты чего? - Не мог же я позволить, чтобы девушка, которую я пригласил на бал, поехала на автобусе, - парень кивком указывает на припаркованный неподалёку автомобиль. Я не очень разбираюсь в марках, но этого и не нужно, чтобы понять, что эта красотка стоит, немало. Когда же из неё вылазит водитель, изумлённое "ого" само собой срывается с моих губ. Моя семья не была богатой. Не настолько богатой, и сидя в салоне, где каждая мелочь кричит о роскоши, я чувствую себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Наверное, Артём это заметил. Его тёплая ладонь опустилась на мою, переплетая пальцы, и только тогда я заметила, что всё это время крепко сжимала ткань платья. Натягиваю на лицо улыбку, подавляя желание одёрнуть руку, и отворачиваюсь к окну. Теперь мне показалось, что причина моей нервозности вовсе не в дороговизне автомобиля. Артём хороший парень, даже слишком хороший. Мечта любой девушки. Но почему мне, чёрт возьми, так хочется стряхнуть его ладонь? Повисла неловкая пауза. Я видела, что парень смущен, хотя изо всех сил старается это скрыть. С Мартой они бы смотрелись отлично. Кстати, довольно неплохая мысль. Убью двух зайцев одновременно: избавлюсь от чувства вины к Артёму и залечу израненное сердце блонди. Но только я вытаскиваю телефон, чтобы набрать номер Александровой, как он коротко тренькает, и на экране высвечивается текст сообщения: "Я сегодня останусь дома. Плохо себя чувствую." Отлично. Теперь мне придётся весь вечер смотреть в эти горящие надеждой глаза и пытаться не свернуть себе челюсть, выдавливая улыбки. - Что-то случилось? - его взгляд меня просто убивал. Как можно быть таким идеальным, а? - Марта заболела, - бормочу я, стараясь по возможности избегать зрительного контакта. Из меня плохая актриса, но мой невнятный бубнёж и мрачное лицо он, видимо, принял за беспокойство о подруге, поэтому сильнее сжал руку и ободряюще улыбнулся. А я в этот момент почему-то подумала, что Денис никогда мне так не улыбался. Не помню, чтобы на парковке когда-либо было столько машин. Нам пришлось ещё около двадцати минут кружить, прежде чем нашлось свободное место. В моей прежней школе подобные мероприятия не пользовались особой популярностью. Честно говоря, они вообще ей не пользовались и посещение их воспринимались как нечто постыдное. Но здесь всё выглядело так, словно какой-то богатенький сопляк закатил вечеринку, пока родители нежатся на золотых песках где-нибудь на Багамах. - А я уж боялась, что нас будут поить выдохшейся фантой и заставлять танцевать медляк под "Белые розы", - ухмыляюсь и выскакиваю из авто, прежде, чем Артём успел предложить мне помощь. Не хочу, чтобы он снова меня касался. - Если тебе так нравится "Ласковый май", могу устроить, - смеется Тёма, но я отчётливо вижу на его лице тень разочарования. Знаю, что так нельзя, что всё это гадко, но я беру парня под руку и уверенно иду ко входу. - Лучше не надо, - улыбаюсь, хотя внутри всё выворачивает. Я отвратительна. Он принимает у меня пальто и терпеливо ждёт пока я разберусь с застёжкой туфель. Нужно было надеть джинсы, тогда бы я могла остаться в берцах. Сдуваю кудряшку с лица и испуганно вздыхаю, когда лицо Артёма вдруг оказывается в считанных сантиметрах от моего собственного. Парень осторожно убирает мои руки с туфель, но отпускать не спешит. Улыбается уголками губ и нежно проводит большими пальцами по тыльной стороне ладоней. Чёрт, чёрт, чёрт. - Я рад, что ты пришла сюда... со мной, - секунда, и я ощущаю, как его губы, тёплые и мягкие, касаются моих. Так нежно и невинно, что я снова чувствую себя пятнадцатилетней девчонкой или героиней романтического фильма. И так не похоже на грубый, болезненный поцелуй, который подарил мне Стрельцов. Если это, конечно, можно назвать подарком. Скорее уж проклятье. И тот, кто наложил его, прямо сейчас буравил меня холодным насмешливым взглядом. Не знаю, что произошло, но вместо того, чтобы оттолкнуть Артёма, я беру его лицо в свои л