- Привет, пап!
На том конце провода пара секунд тягостного молчания. Я всегда звонила не вовремя. Просто на этот раз, родитель не мог придумать причины почему именно, мне стоит звонить позже.
- Ты на работе?
- Естественно. О чем ты хотела со мной поговорить, Ева?
Вот такие вот у нас были отношения с отцом. Я могла позвонить только в том случае, когда у меня или него был весомый для этого повод.
- Помнишь, в зимнюю сессию я тебе рассказывала о преподавателе, который меня специально завалил на экзамене?
Отец откашлялся.
- Помню.
- Пап, он недопустимо пристает к девушкам. И ко мне в том числе.
- Дочь, ты на самом деле звонишь мне посреди рабочего дня с подобной ерундой? Это всего лишь ваши девичьи фантазии и не желание учиться, не более.
В меня словно нож воткнули.
- Что?
- Я говорю, не звони и не отвлекай меня больше от работы с подобными разговорами.
А я даже не нахожу что сказать. Я просто хочу спрятаться и сделать вид, что на самом деле живу в мире, в котором мои родители меня понимают.
- Пап?
Гудки.
На том конце связи уже длинные гудки. Мой отец сбросил вызов и даже не стал обсуждать эту тему дальше. Он просто…. Не посчитал нужным. Важным. По моим щекам полились слезы. Я наконец поняла, почему повела себя так с преподавателем. Почему не дала ему отпор? Потому что понимала, что в случае критической ситуации, мои родители меня не поддержат.
Верчу в руках телефон.
Я могу позвонить маме.
Я могу нажаловаться ей на отца и сказать, что на самом деле я не вру. Я говорю правду. Вот такие вот страшные вещи творятся в нашем институте.
Но я этого не делаю.
Почему?
Страшно….
А вдруг и она меня оттолкнет?
Наверное, в жизни каждого человека наступает такой момент, когда он думает о том, что можно в принципе все закончить. Зачем досматривать фильм до конца, если ее сюжет вам уже не нравится?
Просто поставить точку.
Будет ли по мне хоть кто-то плакать?
Тру губы. Каких-то пол часа назад, я целовала красавчика хоккеиста в губы. Но уже тогда думала о том, что зря я это делаю. И это меня разрушит.
Я могла бы позвонить подруге. Любой из своих подруг, и я даже уверена в том, что они бы меня выслушали.
Но….
Я разбаловала окружающих меня людей тем, что я сама тот человек, который априори не нуждается в помощи. Это я всех спасаю, меня саму не нужно.
А потом….
Накликала, что называется.
Свист тормозов.
Средь бела дня….
Средь бела дня, на пешеходном переходе, в одном из самых людных мест города меня сбивает тонна железа.
Ну привет, отчаянная боль и неминуемая смерть.
Глава 6. Авария.
Мне казалось, что боль бывает разной. Нет. Боль, это банально боль. Когда весь твой организм простреливает словно тысячи ледяных игл. Это знаете, когда пальцы на морозе отморозили, а потом засовываете в горячую воду. И вот это состояние, когда ты вроде бы спасаешься, а вроде бы себя уничтожаешь.
А еще мне снилось, что как незамужнюю девушку, меня хоронят в пышном белом платье в узком-узком гробу.
- Открой глаза.
Я не знаю кто мне об этом говорит. Понятия не имею, но почему-то этот голос манит меня.
Но глаз я открыть не могу. И голоса не помню. Помню только как из рук выпадает телефон и мне его жалко. Моя недавняя покупка, фисташкового цвета айфон. Это было моей своеобразной мечтой, а теперь, вероятнее всего он разбился.
Жаль.
А что я помню еще?
Ничего.
Пустоту.
Ноль.
Где я? Кто я? Зачем я осталась жить с этой болью?
И я ненавидела это!
- Открой глаза, - понимаю, что голос женский. Добрый. Наполненный болью. Но я правда не могу сделать так, как она просит. Потому что есть вещи, которые не подвластны обычной человеческой силе воли.
- Дочь!
Сердце екает, но я не помню, как выглядит моя мать. Совсем не помню. Не помню даже того факта, а есть ли вообще у меня мать? Отец? На слове отец, вспыхнувшем в моей голове мне становится еще больнее.
Меня берут за руку. Гладят пальцы. Боль немного уходит. Но мне все еще нестерпимо.
Пытаюсь дышать, но если это все еще мой рот, мое горло и мои легкие, то что-то с ними не так. Я пытаюсь дышать, но словно в разнобой с каким-то внешним механизмом.
Что это?
Я не понимала.
Так же, как и не понимала, какая такая сила держит меня все еще на этой земле. И зачем?
- Женя, посмотри на нее. Она как не живая.
Я не слышу, что ей отвечает Женя и кто вообще такой это женя. Не живая? Интересно, а как со стороны выглядят трупы? Никогда не сталкивалась со смертью. А может и сталкивалась, только не запомнила.
Потому что не помнила я практически ничего.
Словно вся жизнь черно-белыми полосами. Есть воспоминания, нет воспоминаний.
- А если она не выживет? Если такой и останется?
Я вновь не слышу ответа. Вообще слышу, как через слой ваты.
- Женя, - голос заплакал.
Мне стало ее жаль. Эту не знакомую мне женщину. Я не хотела умирать. Вот сейчас не хотела.
Пытаюсь встать, ни одна мышца на моем теле не двигается.
Пытаюсь продохнуть сквозь аппарат и машине это не нравится, она начинает истерично пищать.
А потом я открываю глаза.