А в Варшавском королевстве кипели реформы и преобразования и за ними стоял именно барон Штраух…
Первое, что он сделал, это привязал к королю Франсуа наемные отряды, параллельно прекратив им выплаты, чем солидно сохранил казну. По его совету, король дал командирам наемных отрядов из которых состояла его армия титулы владетельных баронов, но усадьбы и замки занимать у тех шляхтичей, что не поддерживали принца Франсуа. Были созданы Королевские проскрипционные списки и пошла потеха. Шляхту просто вырезали, иногда даже и союзную, но тут сыграли свою роль и хлопы. Король Франсуа I, по совету барона Штрауха естественно, отменил крепость для новых имений, но землю сохранил за баронами и хлопы стали арендаторами, плативших владельцам лена десятину (из которой половина шла королю) и на фоне того что было раньше, это было просто чудесное житье и были случаи, когда хлопы убивали своего барина, и звали на феод командира какого-нибудь из наемных отрядов. Простым наемникам дали придуманные бароном титулы Корнетов и они стали баронской гвардией, так что наемников больше не было, а были бароны получившие лен и сами должные платить своей дружине. Это была конечно заложенная бомба, которая рано или поздно рванет, но сейчас это только укрепляло королевскую власть, а что будет потом барона не волновало. Он глубоко презирал лже-принца Франсуа и понимал, что рано или поздно их дороги разойдутся. Ибо вокруг Франсуа крутились иезуиты и на днях прибыл Папский легат, который на несколько часов уединился с королем и коадьютором иезуитов и что характерно, барона туда не пригласили, что моментально отметили все придворные.
А тут к королю Варшавскому Франсуа прибыл представитель Великого князя Груманта и сообщил, что княжество признает его легитимность, как монарха и предлагает обменяться посольствами, на что Франсуа с радостью согласился, а в поездку с посольством напросился барон, которому передали привет от «Скипетра», а вернее от Старшего майора Глебовского.
Король Франсуа легко отпустил барона, произведя его в канцлеры на дорожку. После коронации Франсуа I стремительно стал обрастать свитой… обер-камергеры, шталмейстеры, кравчие, постельничие и прочие министры двора и естественно в оба уха королю полился поток негатива на барона. Ди и инквизиторы относились к барону с подозрением, а часть золота шла от них. Так, что уезжал он вовремя.
Как раз мимо шел на родину «Док» после спецзадания. Тут шведы затеяли собирать эскадру для высадки в кипящий польский котел и практически собрали. У СМЕРШа была агентура среди шведских же купцов и по получении информации, я решил погрозить шведам кулаком, дабы знали свое место, и послал туда «Щуку» не пожалев торпед.
Шведская эскадра собиралась на Готланде, в заливе Слите и там «Щука» ее и прижучила. Стоял полный штиль. Двенадцать новейших галеонов на свою беду, согласно идиотскому приказу своего адмирала, стояли сцепленные по три штуки и им хватило четыре торпеды, еще две потопили три крупных военных корабля и пока перезаряжались торпедные аппараты, остатки эскадры (галеры и прочие галеасы на веслах, а остальные на буксире) ринулись к выходу из бухты, где сцепились в нечто хаотичное, куда ушли еще шесть торпед, после чего эскадра практически прекратила свое существование. Ну а «Щука» вернулась в «Док», который под личиной «Черного корабля» отправился на Грумант, подхватив по дороге гукор с Варшавским посольством. Это было «судно ловушка» под личиной шотландского гукора на грумантской службе, любезно предоставленное княжеством королевским дипломатам (дабы добавить перца в окрестные воды, мы выдавали каперские свидетельства шотландцам и ирландцам, понятно, что после этого данные суда входили «В иррегулярную эскадру»).
В посольство помимо барона вошло пять человек. Трое лично им выпестованых и преданных ему, как хаски каюру и пара засланных казачков. Ну как только гукор оказался в открытом море, повторилась история с Гильденстерном и Розенкранцом*, только Гамлет исполнил их тут лично, естественно предварительно допросив. Один из них был человеком Министра двора, а второй одного из присягнувших королю Франсуа гетману. Оба получили приказ отравить треклятого барона коварно втеревшегося в доверие к государю. Но вот яд у них был интересный, явно итальянского происхождения, такой же находили у агентов иезуитов, так что опять торчали уши Ватикана. Скулящих отправителей связали и барон личными пинками спровадил их за борт.