Войдя в комнату, увидела, что Он и не думал переодеваться. Сидел на диване, опустив голову.
- Я зашла попрощаться, - сказала Она и села рядом.
Он хотел бросить «пока», но что-то в ее словах насторожило его, Он чуть повернул голову и, по-прежнему не глядя, спросил:
- В смысле?
- Я уезжаю.
- Когда?
- На днях.
- Куда?
- В Кострому.
- Надолго?
- Навсегда. Наверное.
Он резко поднял голову и посмотрел ей в глаза. Смятение потоком лилось из расширенных зрачков.
- Ну, в Кострому, может, и не навсегда. Может, потом поеду еще куда-нибудь. Куда захочется. Как получится.
В воздухе ощутимо висел вопрос: «Из-за меня?», - но Он не задал его. Немного помолчав, Она встала:
- Мне пора. Не хочу, чтоб мама встречала Новый год одна. – И вышла из комнаты. Оделась, нежно попрощалась с его Мамой, Папой и Сестренкой и, провожаемая добрыми новогодними пожеланиями, ушла.
Праздник с мамой прошел на удивление спокойно: пили шампанское, смотрели «Голубой Огонек», говорили «за жизнь»… Казалось, она смирилась с безумством дочери. И только под утро жалобно попросила: «Ну, ты заезжай хоть иногда…» Она обняла ее за шею и прошептала: «Конечно! А как же, мамочка! Я же тебя люблю…»
Пару дней спустя ранним утром, тихонько закрыв за собой дверь квартиры, Она шагнула в утробу лифта и начала свой путь в новую жизнь. Синий, сияющий звездами, сумрак распахнул ей свои объятия. Дыша свежим морозным воздухом, Она бодрым шагом пошла в сторону вокзала. Первую электричку до Костромы ожидало чуть более десяти пассажиров. Войдя в пустой, остывший за ночь, вагон, Она устроилась на двухместной деревянной лавочке, свернулась клубочком и вскоре уснула, убаюканная покачиванием и размеренным стуком колес.
Проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Открыв глаза, увидела над собой женщину в униформе, с сумкой через плечо. Контролер-кондуктор.
- Ваш билетик, пожалуйста.
Билета у нее, естественно не было. Путешествовать «зайцем» или автостопом было не впервой. Она совершенно не боялась, что ее высадят на глухом полустанке или отправят в отделение милиции. Хотя первое было несколько хуже, ибо выбраться с глухого, холодного полустанка значительно сложнее.
- У меня нет билета, - тихим извиняющимся голосом произнесла Она.
- И зачем же садиться в электричку, если нет билета? Едешь-то куда? Деньги есть?
- В Кострому еду. Денег нет совсем.
- Зачем же ты едешь в Кострому без денег?
- К тете. Мне очень надо.
В словах кондуктора не чувствовалось раздражения, хотя та явно пыталась вызвать его в себе. Но вид кучерявого существа с большими наивными глазами, одетого в рваные штаны, полусапожки на босу ногу и шубейку, которая явно была маловата ее хозяйке, никак не давал ей разозлиться.
- И зачем тебе к тете?
- Она болеет. За ней ухаживать надо. А мама никак не может – работает.
- А что ж тебе мама денег-то не дала?
- Так им на заводе уж который месяц зарплату задерживают…
Взгляд кондуктора стал сочувствующим. Действительно, такое наблюдалось сплошь и рядом: зарплату задерживали, не хватало денег на еду и лекарства – какие уж тут билеты на электричку…
- А лет-то тебе сколько? Документы есть у тебя?
- Нету еще…
Кондуктор смерила ее взглядом. Действительно, в свои девятнадцать Она легко сходила за тринадцати - четырнадцатилетнего подростка, что серьезно облегчало жизнь, ибо вполне объясняло наивность поступков и побуждений.
- А отец что?
- А папа умер год назад…
И вот это было чистой правдой. Отец, которого Она помнила плохо, ибо мать развелась с ним давным-давно, действительно, умер. Действительно, год назад.
- Ладно, сиротинушка… Езжай... – вздохнула кондуктор и, махнув на нее рукой, пошла дальше по вагонам, - Только тихо тут!
- Спасибо!
Золотое правило автостопщика – максимальная правдивость – в очередной раз оправдало себя. Это не значило, что надо говорить ВСЮ правду, но там, где возможно, лучше было не врать. Собственно, сочинила Она только больную тетю и преуменьшила возраст. Во всем остальном была честна. Вежливость, спокойствие и неприметность не раз выручали ее, и нынешняя ситуация не стала исключением.
За окнами электрички уже забрезжил рассвет. Спать расхотелось. В вагоне начали появляться пассажиры, заходившие на разных станциях. Стало теплее. Остаток пути Она созерцала проплывавшие за окном пейзажи.