Кострома встретила ее добрым солнечным морозцем. Шагая в сторону троллейбусной остановки, Она предвкушала радостную встречу с друзьями, теми самыми, с которыми познакомилась на фестивале. Представляла улыбки, объятия, вечера с гитарой.
Первое время она жила у друга, которого про себя называла Сияющий. Действительно, в его облике, голосе, плавных движениях было столько света, что иначе думать о нем было практически невозможно. Он, по сути, уступил ей свою комнату, и Она могла чувствовать себя в его доме совершенно свободно. Что он сказал своим родителям, ей было неизвестно, но это оказались на редкость понимающие люди: они относились к ней с теплым спокойствием, не задавали лишних вопросов, словом, принимали ее так, словно появление в доме этого нового персонажа было в порядке вещей.
О, что это было за время! Просыпаясь утром, Она блаженно потягивалась в теплой мягкой постели, потом легко вскакивала и распахивала занавески, впуская в комнату потоки солнца. За окном сверкали инеем деревья и чирикали воробьи. Она ставила пластинку Боба Марли и делала своего рода зарядку. Нет, вовсе не ту, что требует наклонов, приседаний и рывков руками. Встав лицом к окну, Она поднимала руки и закрывала глаза, медленно вдыхала свет, наполняя им себя. Увидев внутренним взором сияющую сферу над головой, тянулась к ней, брала ее в руки и, ощущая приятное покалывание в пальцах, тянула к себе. Едва сфера касалась головы, тихое сияние начинало обволакивать все ее существо, и получалось, что Она наполнена светом и изнутри, и снаружи. Чувствуя необычайную легкость в теле и на душе, Она начинала танцевать. Вскоре слышался тактичный стук в дверь, и в комнату входил Сияющий, чтобы позвать ее завтракать. Его мама работала на молокозаводе, и частенько приносила домой смесь для мороженого, которой они заканчивали трапезу. Это было необыкновенно вкусно!
Она знакомилась с новыми людьми – художниками, поэтами, музыкантами – по большей части, неформалами, но были среди них и вполне «цивильные» люди. Общение доставляло удовольствие. Тоска почти не заглядывала в гости. Вечером сидели у Сияющего дома или шли к кому-нибудь в гости. Пели песни, что-то обсуждали, о чем-то спорили. О разном. Всегда о новом. Им никогда не было скучно друг с другом. Казалось, в этом общении плетутся нити и рождаются связи, способные соединить души этих людей навсегда. В основном, это были местные, костромские ребята, но встречались и, как Она, приезжие. Романтичный Москвич из Марьиной Рощи, симпатичный рыженький Пункер из Истры, неунывающий толстячок Окружной из Рязани – та еще была команда!
И были квартирники. И был даже довольно большой концерт в воинской части, организованный местной панк-группой «Тотальная Мобилизация». Там Она пела, а солдатики просили : «Еще! Еще!» Понимая, что концерт, вообще-то, не резиновый, спросила со сцены, сколько еще можно спеть, есть ли у них время, и получила ответ, подхваченный дружным хохотом зала: «Еще два года!» Отыграв свою программу, зажигала вместе с командой, танцевала, подпевала. Закончился вечер в гостях у лидера группы. Там, закончив с подготовкой условно праздничного ужина, Она села в кресло и почувствовала, что сегодня вычерпала свою энергию до дна, что силы оставляют ее, глаза слипаются. Возможно, Она задремала. Во всяком случае, окончание вечера стерлось из ее памяти совершенно.
Вскоре Она стала замечать, что Сияющий чем-то озабочен. Она спрашивала, что случилось, но он отшучивался, мягко улыбаясь. Впрочем, скоро Она все-таки узнала, что его родителей сильно беспокоит, что двое молодых людей так много времени проводят наедине. Чем они там занимаются? Не стоит ли им готовиться к скорому прибавлению в семействе? Услышав это, Она чуть было не рассмеялась. Однако, как говорят, все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Действительно, объяснить родителям, что мальчик и девочка просто дружат, что у каждого из них есть свое собственное нежное чувство, что они даже не увлечены друг другом, было крайне затруднительно.
Она решила, что должна съехать от Сияющего. Он сказал, чтоб Она не выдумывала глупостей, что он решит эту проблему. «А что тут решать? Просто надо найти новую вписку», - сказала Она.
На время поиска Она уехала в Москву, к другу, жившему на Ордынке. Днем ходила петь в переходах метро – зарабатывала на жизнь. Случались там и замечательно-теплые знакомства. Одно из них привело ее в Зеленоград, к человеку, называвшему себя Джа-Раста. Пожалуй, не стоит объяснять, почему. Там в полутемной комнате клубился ароматный дым, и звучала музыка «Комитета охраны тепла» и группы «Ноль». А луч, тянувшийся от диапроектора, казалось, можно взять в руки. Казалось, он был мягкий, теплый и пластичный. Казалось, его можно было прижать к щеке и мурлыкать вместе с ним, тихо и восторженно. Оттуда Она ушла со звенящей от духоты и дыма головой, легкая и чуть заторможенная. Ее проводили на электричку. Прощались, как с сестрой.