Ордынка встретила их оживлением, традиционным для вечеров, собиравших массу народу: на квартирник ли, именины или другие праздники. В самой большой комнате уже стояли колонки, микрофон, и свет ламп отделял «сценическое пространство» от «зрительного зала». Шагнув туда, Она почувствовала себя стоящей на краю бездны. Здесь нельзя было солгать ни словом, ни жестом, ни мелодией, ни взглядом. И Она была предельно честна. Из полумрака комнаты, отрезанной от нее желтыми лучами, тянулись нити внимательных взглядов, натянутые, как струны. Они, резонируя, тихонько дрожали, звенели, и из звуков этих складывались новые мелодии – мелодии впечатлений, ассоциаций, историй собственных встреч и разлук. Вскоре возле лампы устроился Музыкант и начал импровизировать. Затем в полумраке зазвучала флейта. Получилось очень душевно. Пожалуй, ни разу ни до, ни после этого, не было у нее такого теплого и одновременно такого мистического выступления. Magical Mystery Tour. Не иначе.
Потом выступал Музыкант. И был, как всегда, сказочно прекрасен. Он жонглировал мирами и мыслями, обволакивал звуками и оглушал тишиной, ловко забрасывал сети сияющих слов и ловил в них души. Она слушала, затаив дыхание, и смотрела во все глаза.
Поздно вечером, попрощавшись, отправились на вокзал. Окружной провожал ее. Молчали, все еще находясь под впечатлением от увиденного и услышанного. Уже у дверей вагона Она словно очнулась: вот сейчас они прощаются, действительно, надолго. Очень надолго. Он сказал, что поедет домой. А Она услышала: «Я буду ждать тебя». Он сказал: «Приезжай в гости». А Она услышала: «А лучше – навсегда». Она хотела обнять его и поцеловать крепко, как в Питере, но не позволила себе этого. Она и так причинила ему слишком много боли…
- Все будет хорошо, сестренка, - сказал он тихо, но Она почему-то не поверила. Особенно в «сестренку». Простились, как добрые друзья.
И снова вагон. Снова раскачивающаяся под мерное постукивание ночь. Снова фонари, мелькающие за окном. И мрак. Бесконечный мрак. Беззвездный. Бессонный. Сколько же Она будет мотаться так? Поезда, дороги, люди… Другие люди, другие дороги, другие поезда… Только от судьбы-то не убежать. Или у кого-нибудь получалось? Впервые за долгие месяцы ей показалось, что Она устала и хочет остановиться. Ей показалось, что жизнь ее исхлестана железнодорожными путями вдоль и поперек, что она обмотана ими, связана по рукам и ногам. Что бесконечно мелькание фонарей и деревьев за окном. Что стук колес скоро заменит стук сердца. Что Она продолжает покачиваться в такт движению, даже когда стоит на земле, даже когда пьет на кухне чай, даже когда спит в своей постели. И очень захотелось к маме.
Через несколько дней, проведенных в городе, в добровольном заточении в квартире с вечным небом в окне, Она, вооруженная адресом в записной книжке, отправилась на день рождения Негра. Негр - бывший барабанщик его группы. Чернокожим он не был, не был даже хоть сколько-нибудь смуглым, и прозвище свое получил исключительно за музыкальный темперамент. Впрочем, так его называли только они, а в памяти остальной рок-тусовки он остался под совершенно другим прозвищем, но сейчас это не имело значения. Несмотря на то, что их творческие пути разошлись, общение и дружба остались. И день рождения планировалось отмечать шумно и с размахом.
Поднявшись по лестнице, Она позвонила в квартиру. Дверь, однако, открыл не именинник. На пороге стоял Он. Расплывшись в улыбке, закричал в комнату:
- Смотрите, кто к нам пришел!!!
В прихожую высыпали люди, восклицали «Ооооо!!!!» и распахивали объятья. Даже Негр, с которым Она не была в настолько уж дружеских отношениях, широко улыбался, сверкая очками. Раздевшись и вручив подарок, вошла в комнату и скромно села на краешек дивана. Наблюдала, как ребята настраивают инструменты. В честь дня рождения они решили тряхнуть стариной и припомнить веселые времена совместного музицирования. Вдарили лихо, хотя и не очень стройно. Некоторых песен из старого репертуара Она не знала и слушала с интересом. Те, что знала, с удовольствием подпевала. Горели глаза и сияли улыбки. Время от времени наливали, произносили тосты и пили. Импровизированный концерт плавно перерос в шумное застолье.