- Почему ты не садишься на диван? – спросил Он.
- Мне все равно, - тусклым голосом ответила Она.
- Но ты не садишься на диван.
Она моргнула, словно очнувшись. А правда, почему? Потому, что этот диван – свидетель ее счастья и ее боли? Потому, что этот диван дарил счастье не только ей? Да, ей, оказывается, было не все равно. Но душу заливала пустота. В пустоте было темно. И казалось, что все безразлично. Он сел с нею рядом и попытался заглянуть в глаза.
- Значит, тебе все равно? Но ты все-таки здесь, а не там, куда тебя послали. Ты сидишь на полу, а не на диване. Все равно?
- Все равно, - сказала Она. Посмотрела ему в глаза бесцветно и равнодушно. Хотела встать. Он удержал ее. Схватил за плечо и встряхнул. Она закрыла глаза и дернулась, как тряпичная кукла. Он прижал ее к себе, отчаянно стиснул. Резко и жестко впивался губами в шею. Сдавленное дыхание вспарывало пульсирующую темноту, как лезвие вскрывает вену. Сердце ее горящим колесом катилось под гору. Вниз. Вниз. Вниз…
Мрак. Отчаянье. Все равно.
Уходя, Она обернулась на пороге и сказала тихо:
- Пока нет твоей любви, мне всегда будет хотеться чего-то еще…
Он закрыл дверь. Запер на замок. Декабрь. Безысходность. Снова.
Или ей это только приснилось?
БЕЗЫСХОДНОСТЬ
БЕЗЫСХОДНОСТЬ
По дороге из желтого кирпича
Вырисовывал грустное ча-ча-ча
Два угрюмых ворона по плечам
Смех души искусанной привечал
Я не знаю как эту боль смолчать
Как из слов воспитывать злых волчат
Навалилась прокрустовая печаль
Ибо больше некого выручать…
У нас в деревне жили весело
Шесть застрелилось семь повесилось
Рассыпая соль собирая рать
В душе душ озноба горошина
Брел в бреду босой Берендея брат
Сказка скалкой в лоб огорошила
А. Стужев «Лола»
Ей снился сон.
Огромное поле, белое от седых одуванчиков. Она танцует среди них, ласково касаясь пальцами невесомых соцветий. Кружит легко, затаив дыхание. Улыбаясь, подставляет лицо лучам лукавого солнца. Ей не кажется удивительным то, что от ее прикосновений не срывается ни одна пушинка ни с одного цветка. Одуванчики качаются в такт ее танцу и будто бы сами ныряют под ее ласковую ладонь.
Беззаботная и беспечная, Она почти порхала среди цветов. И лишь одно не давало ей полностью раствориться в танце – пристальный взгляд. Он тянулся издалека, откуда-то с края поля. В нем были восторг и нежность, и толика тревоги. Словно тот, кто смотрел, желал приблизиться и не решался. Словно не мог поверить в реальность происходящего. Словно боялся, что отведи он лишь на мгновенье взгляд, и видение растает.
Она остановилась, улыбнулась и, легко раздвигая руками цветы, пошла навстречу этому взгляду. Одуванчики льнули к ней, щекотали листьями босые ноги. На краю поля стоял Он. Взгляд его окутывал теплым, как объятия, туманом. Лукаво глядя ему в глаза, Она принялась рвать одуванчики и плести венок. Цветы послушно ложились, приникая друг к другу, по-прежнему не теряя ни одной пушинки. Водрузив это полупрозрачное облако на голову, Она сорвала последний цветок и пошла по дороге, маня его за собой. Скользила, едва касаясь земли, и, казалось, могла в любой момент оторваться от нее и полететь. Он стоял в нерешительности и смотрел, как Она уходит. Она не спешила, но и не оглядывалась. Он смотрел ей вслед. Затем, будто очнувшись, пошел, почти побежал за нею. Но как ни ускорял Он шаг, расстояние между ними не сокращалось.
Теплая дорога, вытекавшая из полей, сменилась каменистой проселочной, но Она продолжала скользить легко, едва касаясь ее босыми ногами. Он бежал за ней, спотыкаясь на камнях. Дорога привела в какой-то поселок. Проскользив его тихими улочками мимо молчаливых деревянных домов, Она шагнула в заасфальтированный город. Шум и суета порывом горячего ветра обожгли ее лицо, взметнули подол платья, но не смогли сорвать ни единой пушинки из ее венка, не коснулись одуванчика в ее руках. Она шла по улице, легко лавируя в толпе. Он, задыхаясь, бежал за нею. Иногда его взгляд, который Она чувствовала спиной, вспыхивал отчаянием, если ему случалось на несколько секунд потерять ее из виду.
Она остановилась возле арки, ведущей в тихий, уютный двор. Казалось даже, что в другой мир. А может, так оно и было. Она обернулась и посмотрела на него призывно. И не было в этом взгляде ни дерзости, ни лукавства. Лишь теплая нежность, лишь неутоленная жажда любви. И этого взгляда оказалось достаточно, чтобы Он смог догнать ее, сделав буквально пару шагов. Остановившись рядом, смотрел на нее так, словно пока бежал, успел тысячу раз проститься с надеждой на счастье. Счастье быть рядом с нею. Но Она улыбнулась ему так тепло и искренне, что все страхи мгновенно улетучились. Она улыбнулась ему и протянула одуванчик.