-Было бы неплохо! – пробурчал я, пытаясь стащить с себя свитер. Получалось плохо, поэтому она подошла и аккуратно помогла это сделать. – О, а у тебя тёплые ладони.
-А ты и вправду замерз, но ничего, это поправимо, - как бы про себя тихо говорила она, подведя за руку, как маленького, к столу с лампой, - так… ушибы, но это не страшно, тут есть чем тебя растереть, а вот вывих… Какой у тебя болевой порог?
-Что?
-Нужно плечо вправить, иначе хуже будет, если протянем.
-С ума сошла? Прямо здесь?
-А ты хотел в больнице под общим наркозом? Мне дед в детстве так руку вправлял. Как видишь, живая!
-Нет! – пятясь от девушки, сказал я, но она наступала.
-Ну потерпи немного! Лёжа было бы лучше, но тогда нужен еще один человек, а я тебе стоя сделаю.
-Блин, звучит как-то неприлично! – рассмеялся я. – А ты точно хочешь мне плечо вправить?
-Дебил! Ну-ка, иди сюда, я долго за тобой буду по комнате ходить?
-Ладно! Сдаюсь! Но учти, если сделаешь что-то не так, юристы моего отца тебя в порошок сотрут! А потом в аптеке продадут!
-Ну, если только в качестве яда! Иди сюда, - резко схватила меня за шею. Такой прыти я не ожидал! – Ай!
-Всё, не ори! – держа меня в объятьях, сказала моя врачиха, - попался! Встань вон на тот ящик. Ты для меня маловат, а я должна тебе под мышку зайти.
-Вот только без оскорблений! Я не виноват, что тебя родители дрожжами кормили, а потом к батарее прикладывали.
-Ну, а когда аист принес тебя твоим родителям они, наверное, очень долго смеялись. И вообще хотели взять аиста! – Захватив мою руку за кисть, она подлезла под мое плечо и начала осторожно, но достаточно сильно тянуть руку вверх. – Соберись, тряпка, сейчас будет больно…
-А! С…а!
-И это в благодарность! Не напрягай! – кряхтела девушка, еще сильнее оттягивая руку, пока я не почувствовал, что что-то встало на место. Костоправ постепенно ослабила хватку и осторожно опустила мою руку. Потом снова подвела к лампе, ощупывая сустав. – Ну вот! Другое дело. Сам чувствуешь?
-Ты садистка!
-Пожалуйста…
-Господи, аж вспотел!
-Постарайся сейчас не двигаться активно. Ложись на кровать, только подожди, я достану одеяло.
Открыв ящики под кроватью, она достала оттуда маленькую подушку и теплое одеяло. Потом снова натянула на меня свитер, уложила, плотно накрыв одеялом, а сверху накинула свою дубленку.
-Странная ты… - сказал я, проваливаясь в полудрёму, - как зовут-то тебя?
-Какая разница? Спи!
-Нет, ну правда?
-Лена, - ответила она, усаживаясь у камина, где разгорались дрова.
-Огненная…
-Ты там как?
-Что-то колбасит меня.
-Температура что ли? – вскочив с места, сказала она, подходя ко мне. Положив свою длинную, как у инопланетянки, ладонь мне на лоб, подтвердила. – Да, горишь. Ничего, сейчас я в аптечках поковыряюсь. И чай почти уже вскипел, тут травы можно заварить.
Елена
-Надо было тебе для профилактики раньше всё это дать. Хорошо, в моей аптечке в машине всё нужное нашлось. Сейчас я тебе обезболивающий укол сделаю…
-А ты не могла его до пытки сделать?
-У тебя зубы в ряд? Я сейчас так сделаю, что будут в кучу! У меня силы хватит! Умничает лежит! – пока говорила, приготовила шприц, и теперь стояла с ним, как смерь с косой. – Повернись немного, я штаны спущу.
-Как, однако, у нас с тобой развиваются отношения. Ой!
-Чего ойкаешь, уже всё!
-А чем это ты обрабатывала?
-Самогоном.
-Так тут и самогон есть? Райское место!
-О! Оживился! Это на шишках настойка…
-И зачем только продукт испортили…
-Алкаш! Ты прежде, чем в машину сесть, сколько вылакал? Там дышать нечем было! Из-за таких, как ты… - горло сдавил спазм, и я хриплым голосом добавила, - ненавижу!
Находиться с ним в тот момент было просто невыносимо. Память – самое жестокое, что есть у человека! Она не врет, заставляя снова и снова переживать события прошлой жизни. Но ты не просто смотришь повторение фильма. Такое ощущение, что ручка киноаппарата приделана к твоему сердцу, и невидимый киномеханик проворачивает ее, заново вскрывая затянувшиеся раны…