-Так это заговор?
-Ну, можно сказать и так! – рассмеялась Ника, а сама побежала к калитке, куда уже входил Лев, выкрикивая ему на ходу: - Лёвка, а я к животу прикладывалась, а там малыш так толкнул! Ты даже не представляешь!
Лёвка шел ко мне, а в груди воздуха оставалось все меньше. Казалось, сердце сейчас выскочит. Я привалилась к стволу дерева, прикрыв глаза. Он рядом, уже чувствую его аромат и руку, скользнувшую мне по щеке, по губам.
-Ёлка, - прошелестел его голос у самого уха, - прости… прости… маленькая моя…
Его теплые ладони нырнули под края туники, обхватив живот, а потом он встал на колени, покрыв его поцелуями.
-Папа рядом, мои хорошие! Я здесь! Я вас никогда не брошу.
-Лёвка… - хотела что-то сказать, но сил на сопротивление у меня больше не осталось, голова закружилась, и я, наверное, грохнулась бы прямо в саду, но Лев подхватил меня вовремя, снова усадив на качели.
-Лен, поехали со мной, прошу. Я, как идиот, хожу в квартире из угла в угол, думать ни о чем не могу. Если бы не работа, вообще бы, наверное, чокнулся! Мне никто больше не нужен, только ты! Люблю тебя! Еще с тех пор, как ты стояла надо мной взъерошенная, в какой-то смешной шапке с помпонами, как Эйфелева башня. Я уже тогда понял – моя! Всё! Никому не отдам!
-Лёвка, ты… та фотография…
-Клянусь, Ёлка, это подстава! Да и брат это подтвердит. Мы с ним уже разобрались, он не знал, что ты беременна. Иначе не стал бы… Хочешь, он приедет и сам всё подтвердит.
-Нет, извини, но я не хочу общаться с человеком, который чуть не сломал всем нам жизнь.
-Хорошо, да это и не важно. После того, как он всё это сделал, отец с матерью его прессанули, дома он теперь и не появляется… Лен! Правда, поехали к нам. Ты же знаешь, там есть просторная гостиная на первом этаже, чтобы ты по лестницам не моталась. А потом, если захочешь, вернемся в квартиру.
-Я так понимаю, ты уже спланировал?
-Думаю, для тебя и наших детей лучше сейчас жить здесь за городом.
-А как же работа?
-Придется помотаться, забросить дела я сейчас не смогу, сама понимаешь, насколько важно то, чем я занимаюсь.
-Как твои ранения?
-Нормально, не переживай! Восстановился. Спасибо тебе… Знаю, врачи своих родных и близких не оперируют, тем более, что после Матвея…
-У меня ни в тот, ни в этот раз выбора не было, Лёва, - прервала его я, - давай не будем уже об этом! Зачем ты только туда поперся, Левка!
-Думал, смогу встретить тебя…
-Вот и увиделись! Ты ведь больше туда не поедешь?
-Возможно, придется по работе. А ты?
-Надо сначала родить, - со вздохом ответила я, - а потом видно будет. Ты же понимаешь, что эта война завтра не закончится?
-Я понимаю. Но я понимаю и то, что нашим детям нужна будет мать, а не куча нянек. Так что к профессии ты вернешься еще не скоро.
-Самса тоже так говорит.
-Вы с ним связывались?
-Как-то позвонил неделю назад. Разговаривали буквально минуту… Серёжка погиб.
-Жаль. Хороший мужик был.
-У него мама совсем одна осталась… наверное, винит меня теперь…
-Не переживай, что-нибудь придумаем. Хочешь, пригласим ее няней к нам работать?
-Думаешь, она согласится?
-Если сына в честь Серёги назовем, согласится.
-А если дочка?
-Почему если? Дочку можно Катей назвать. Екатерина Львовна. Звучит? А если еще дочка – Ксюша, Ксения Львовна…
-Я не поняла, ты на что намекаешь, Усольский? Ты что-то уже узнал у врачей?
-Ёлка, ты только не нервничай, ладно? Я тебе сейчас кое-что покажу.
Достав телефон, он открыл папку с фотографиями.
-Это что?
-Ты же врач, смотри!
-Господи, Лёвка, там же…
-Да, Ёлка, там тройня: две девочки и мальчик! А ты не хотела пол узнавать!
-Обалдеть! А я и думаю, почему на таком сроке уже на дирижабль похожа?
-Ничего, Ленка, зато потом года три я тебя точно с детьми доставать не буду! Ну, или два… Посмотрим, как пойдет.
-Ты нормальный, Лёвка? И на фига ты мне сообщил? Я же теперь с ума сойду от беспокойства! Тройня! Как же так получилось? В нашей семье не было такого?