– Хотелось бы, чтобы я действительно был настолько важен, - ухмыльнулся Хилон. - Будь спокоен, я приму все меры. Когда начнёшь, мы поддержим. Первый день после окончания празднеств?
– Первый день. От того, как мы его встретим и проведем, будет зависеть всё. Если Харидем не склонит к себе народ в первый день, на следующий день он будет слабее на четверть, на третий – ослабеет наполовину, а к концу недели – превратится в ничто.
– Главное, не дать ему сбежать.
– О, не волнуйся, меры будут приняты. Сбегут немногие. И ещё одно: доказательства надёжно спрятаны. Если со мной что-то случится, их доставят тебе, и ты поступишь с ними как сочтёшь нужным. Итак, мы договорились?
– Договорились, – кивнул Хилон.
– Так поднимем же чаши за это и пусть Дихэ ветреная, изменчивая улыбнётся нашему делу!
– И пусть Феарк играющий словами, ведающий окончание пути, будет согласен со своей супругой! – хором ответили Хилон с Полимахом, поднимая чаши.
Когда за Анексилаем запахнулся полог, Хилон взглянул на Полимаха с Петреем.
– Ну, что вы об этом думаете? – спросил он
– Мерзавцы! – взорвался Полимах. – Как можно быть такими негодяями?! Однако, какая отличная возможность взять их за хвост. Её нельзя упустить.
– Согласен, – кивнул Хилон. – Ты знаешь, что нужно делать, сообщи, кому надо и приготовь всё необходимое. Ну а ты, Петрей? Что ты думаешь?
Лекарь помолчал немного и тихо сказал:
– Я думаю, нужно проверить запасы бинтов и корпии. Скоро они нам понадобятся.
Глава II
В самом разгаре летнего месяца эйлениона, в крепкостенной Ордее, столице Герийского Царства, выпал снег. Явление не столь уж редкое для гористой Верхней Герии, но перед самым началом жатвы весьма неприятное, и не один земледелец помянул недобрым словом горную нечисть, наворожившую столь несвоевременный снегопад. Хвала Даяре, снег шёл недолго и лишь припорошил землю, не успев нанести полям сколь-нибудь серьёзный ущерб.
В этот предрассветный час, улицы Ордеи пустовали, лишь пройдёт иногда отряд стражи, да изредка появится припозднившийся гуляка. Последних, правда, было немного: даже самых заядлых кутил холод заставил либо остаться дома, либо ночевать, где развлекались. Что до добропорядочных подданных славного царя Пердикки, то они ещё спали и видели последние перед пробуждением и полным трудов днём сны.
Конское копыто разбило замёрзшую лужицу и цокот копыт по булыжной мостовой разорвал тишину. Чёрный словно ночь, и стремительный как ветер, конь проскакал от царского дворца по Горному Тракту – главной улице Ордеи. Он мчался по безлюдным улицам, направляясь к Серым Воротам – северному въезду в город. Конём правил всадник, чьи лицо и фигура скрывались под просторным тёмным балахоном.
У ворот всадник остановил коня и, выхватив короткий дурагский меч, трижды стукнул рукоятью в окованные медью створки. Дверь привратницкой распахнулась, из темного проёма появился заспанный стражник.
– Входить и выходить из города до восхода солнца запрещено указом высокочтимого царя Пердикки, – недовольно сообщил он. Не только голос, но даже походка его казалась раздражённой, – Жди утра и…
Тут голос стражника пресёкся, будто он только сейчас рассмотрел нежданного посетителя. Всадник извлёк из глубин своего балахона некий свиток и бросил его стражнику. Коротко взглянув, тот почтительно вернул кусок папируса владельцу и с подобострастным «сейчас-сейчас» бросился открывать.
Когда ворота за всадником закрылись, стражник задвинул засов, сделал охранный знак, сплюнул и направился в привратницкую.
– Кто там был, Аркипп? – произнёс сонный голос, едва стражник вошёл внутрь.
– Опять эта ведьма, Эол, всё ей неймётся, – зло проворчал Аркипп, садясь за грубо сбитый стол и проверяя, не осталось ли в кувшине киафона – бодрящего напитка из особых зёрен, растущих в Селакских горах. Кувшин был безнадёжно пуст, что не добавило стражнику благодушия.
– Какая ещё ведьма? – удивлённо спросил всё тот же голос.
– Какая-какая, – проворчал Аркипп ещё более зло. – Кинана, дочь этой колдуньи Калаиды, покойной жены нашего царя.
– Чтооо… – взъярился голос, и в сторожке появился второй стражник, тоже заспанный, но с налитыми кровью глазами и сжатыми кулаками. – Как ты назвал высокочтимую царевну Кинану,и нашу будущую царицу?
– Ха, царица! Это мы ещё поглядим! – сказал Аркипп, становясь против Эола. – Поглядим, захотят ли герийцы видеть на троне женщину, да ещё и ведьму.