«Есть точка между её половыми губами, которая очень чувствительна. Стимулируя её, ты можешь привести женщину к оргазму, тогда она станет влажной и мягкой, и сможет принять твой член. Некоторым нравится, когда ты касаешься их там языком. Позаботься о её сосках, которые также чувствительны… ты можешь целовать и ласкать их». — Он засмеялся: «Женщины, как те мелкие грызуны, которых держат врачи для экспериментов на исследовательской станции. Ты можешь их накормить, и они запомнят, что кормил их ты, и придут в следующий раз к тебе сами. Женщины похожи на них. У них плохое настроение, когда они голодны, поэтому убедись, что они сыты. Это делает их ручными и дружелюбными».
Тогда я понял, почему меня не выбирали для программы «ИНБРИД». Я слишком дикий и необщительный, слишком агрессивный и нетерпеливый, чтобы так обращаться с женщиной. С тех пор я больше не прикасался к женщинам — тот Боец лишил меня иллюзии, что однажды одна из них захочет меня или не будет испытывать ко мне страх.
А потом я вдруг взглянул в лицо этой драчливой рыжеволосой женщине, которая бесстрашно противостояла мне… и впустил надежду в своё сердце. «Идиот!»
— Куда мы идем?
Голос рыжей вырывает меня из мыслей. Она поворачивается и вызывающе смотрит на меня. Я до сих пор не чувствую на ней запаха страха. Я пытаюсь заправить свой болезненно твердый член между ног, чтобы она не увидела, какой эффект на меня оказывает. Она настроена ко мне враждебно и называет животным. Я не хочу подтверждать её мнение.
— Вон там впереди дом. Мы идём туда.
Она снова разворачивается и идёт дальше. Слегка повернув голову вправо, а затем влево, — так, чтобы я не заметил, — она изучает окружающую обстановку. Я знаю, что она ищет возможность сбежать, и буду хорошо за ней следить. За пределами «женских домов» слишком опасно… даже для такой смелой дикой кошки, как она.
Мы подходим к длинному комплексу зданий, где у меня есть комната. Роскошь, которую предлагает программа «ИНБРИД», мне даже трудно представить. У нас нет собственных бунгало, не говоря уже о бассейнах. Вместо этого есть длинный одноэтажный комплекс, с расположенными в ряд комнатами. Мы называем его центральным зданием, потому что восемь домов, где живут женщины, выстроены вокруг. А на самом деле наш центр связи и центральное здание сектора «B» находятся позади жилого комплекса. Оттуда руководители подразделений заказывают доставку продовольствия, туда поступают оперативные здания от сотрудников «Древа Жизни» и сведения о прибытии в сектор новых женщин. Контактируем мы в основном с сектором «C», с сектором «A» выходим на связь редко, потому что в этом нет необходимости.
Моя комната под номером шестьдесят восемь, я открываю ее магнитным ключом. Всего в здании двести комнат, но заняты не все. Это зависит от того, сколько подразделений находится в настоящее время в секторе. Сейчас здесь четыре команды, то есть, жилой комплекс заполнен примерно на две трети.
— Заходи, — даю я указание своей соблазнительной добыче и тут же прикусываю губу. Я не силён в любезностях, потому что я одиночка. Фавн единственный из моего подразделения, с кем я время от времени общаюсь. Он тоже одиночка, хотя и с совершенно иным характером, чем у меня. — Пожалуйста… — добавляю я.
Женщина входит в мою скромную обитель без возражений, хотя я предполагаю, что ей всё равно, прошу я или приказываю. Она подчиняется, потому что у неё нет выбора.
Я включаю свет и осматриваю комнату. Она не очень велика. В ней есть кровать и шкаф для одежды и обуви, а также к ней примыкает небольшой санузел, который оснащен лишь раковиной, зеркалом и унитазом… общие душевые комнаты расположены позади жилого комплекса. Мне впервые неудобно из-за тесноты и скромной обстановки. Я никогда не хотел чего-то большего для себя, но Боец из программы «ИНБРИД» говорил, что женщины становятся более доступными, если предоставить им комфортные условия. «Они чувствительные и поэтому нуждаются в более комфортных условиях жизни, чем мы».
По крайней мере, я держу комнату в чистоте и, надеюсь, женщина обратит на это внимание.
— Что теперь? — она на поворачивается ко мне и смотрит с вызовом в глазах.
Всё во мне взывает бросить её на кровать и, сорвав уродливую синюю одежду, взять свою добычу… подчинить каждый сантиметр изящного, стройного тела. Мне хочется зарычать, но я сдерживаюсь. Вместо этого я делаю глубокий вдох и вспоминаю, что узнал о женщинах.
— Ты голодна?
— Нет, — отвечает она односложно.
Я пытаюсь сосредоточиться. Что делают с женщиной, когда не занимаются с ней сексом? Я понятия не имею! Мой инстинкт подсказывает, что я должен убедиться, что она чувствует себя комфортно… дать ей поесть… помассировать её мягкую кожу. М-да… не думаю, что она хочет, чтобы я делал ей массаж, и не уверен, что при этом не был бы слишком груб.
— Уже глубокая ночь… нам надо поспать, — принимаю решение я.
Она смотрит на узкую, не предназначенную для двоих кровать.
— Я буду спать на полу, — сообщаю я и впервые замечаю тень удивления на лице женщины.
— Хорошо… — отвечает она, и её лицо снова становится каменным. Она заползает в своей уродливой синей одежде на кровать и прячется под одеялом. У меня была крошечная надежда, что она разденется… ну… на самом деле надежда была совсем малюсенькая. Я кладу в шкаф пояс с оружием. Хотя я повернулся к женщине спиной, я знаю, что она наблюдает за мной, и взвешивает шансы добраться до моего оружия, когда я усну. Недолго думая, я иду в «ванную» и снимаю с крючков туго натянутую веревку, на которой сушу белье.
Когда я возвращаюсь с веревкой в руке, женщина сначала смотрит на меня недоверчиво, а затем её лицо снова принимает злобное выражение.
— Хочешь привязать меня к кровати? — Она презрительно фыркает. — Тебя заводят такого рода игры?
Я сжимаю губы и хватаю её за запястья. Она хочет меня спровоцировать, и то что она считает меня животным, действительно словно удар под дых. Может быть потому, что я так упорно борюсь с собой, чтобы им не быть, когда я рядом с ней… То, что врачи «Древа Жизни» видят во мне животное, называют меня асоциальным и диким, мне безразлично. Это меня не волнует… но я не хочу, чтобы во мне видела животное она!
Я быстро связываю её руки и привязываю длинный конец веревки к своему запястью. Так я почувствую любое её движение, если она попытается проскользнуть мимо меня или схватить моё оружие.
— Можешь пообещать мне, что не попытаешься сбежать, пока я сплю?
Она скалит зубы, и я задаюсь вопросом, делает ли она это специально, чтобы меня позлить. Ей это удаётся — животная часть моей ДНК расценивает её поведение как провокацию. Я делаю глубокий вдох и смотрю в глаза женщины. Они ярко-зеленые, как джунгли. Красиво…
— Ты можешь мне пообещать?
Она презрительно усмехается:
— Пошёл ты!
Я вздыхаю и, не раздеваясь, ложусь рядом с ней на пол. Я должен её приручить… дать понять, что я не животное, которое она во мне видит… даже если частично мною управляют абсолютно животные инстинкты. «Не спеши… медленно, Эйс… Как там было? Накорми её, убедись, что она чувствует себя комфортно, и всё образуется само собой…»
АДЕЛИНА
Он на самом деле ненадолго привёл меня в недоумение, когда сказал, что будет спать на полу. Я даже была готова признать, что в нём, возможно, есть нечто человеческое. Но потом Эйс связал меня. Животное! Чего я ожидала? Я судорожно соображаю, как бы мне лучше сбежать, и понимаю, что пока Эйс мне не доверяет, мои шансы выглядят довольно плохо. Поэтому я должна изменить стратегию; надо найти причину, по которой ему придётся выпустить меня из этой комнаты. Потому что, только если мои руки и ноги будут свободны, мне удастся совершить побег. Эйс вряд ли сможет держать меня запертой в этой комнате всё время… ему это тоже должно быть ясно. Мне нужно питаться, принимать душ… в комнате нет душа. Возможно, в этом мой шанс.
В темноте я могу разглядеть огромную фигуру Эйса. Он лежит рядом с кроватью и блокирует дверь. Похоже, он спит, но это может оказаться обманом. Я закрываю глаза и стараюсь успокоиться, хотя ситуация совсем не располагает к спокойствию. Тем не менее в какой-то момент мои глаза закрываются. Неудачная попытка бегства, Эйс… всё это выжало из меня все силы. А они мне ещё понадобятся, если я хочу отсюда сбежать…