Глава 1
Последнее, что я увидела ― голубое, безоблачное небо и яркое солнце, выглядывающее из-за собора. Никогда не думала, что моя жизнь закончится настолько нелепо. Ещё недавно я ходила по Питеру, любовалась непривычными пейзажами, проникалась атмосферой этого поистине красивого города. И вот я споткнулась и так сильно ударилась головой о скамейку! Казалось, ещё немного, и голова моя от тела оторвётся от такого удара. И всё. Мгновение ― моё сознание уплыло…
― У-а-а! У-а-а! ― раздавалось откуда-то. Неужели кто-то принёс младенца посмотреть на моё тело? Что за безумная мамаша?
― У Вас девочка, госпожа, ― раздался радостный голос женщины. Меня на роды, что ли, принесли? Да что за чушь?!
― Дайте посмотреть, ― прошептал слабый голос, видимо, роженицы.
Я почувствовала лёгкое дуновение ветра. И вот меня кто-то обхватил. Что происходит? Попробовала открыть глаза, но всё казалось каким-то чёрно-белым, непонятным. Что с моим зрением?
― У-а-а! ― кажется, до меня наконец дошло, что это я такие звуки издаю.
― Она кажется напуганной, ― прошептал всё тот же слабый голос.
― Что Вы, госпожа, она же ещё ничего не понимает.
Ага, не понимает. Очень даже понимает! И просто шокирована! То есть я оказалась в теле младенца? Это моя жизнь после смерти или я всё-таки выжила и вижу это во время комы там, например?
― Как Вы назовёте её, госпожа?
― Эйзен. Её будут звать Эйзен Греншутц.
― Красивое и достойное имя. Госпожа, отдыхайте, а мы позаботимся о малышке.
***
Хоть какие-то цвета я смогла различать только через неделю. Тогда-то я и смогла хоть немного разглядеть лица людей вокруг. Если я правильно поняла разговоры слуг (а в этом месте реально были слуги), я являлась герцогской дочкой. Свезло нереально. Отец, кажется, это он, был от меня без ума, два брата постоянно со мной сюсюкались и играли. Матушка, кажется, всё ещё отходила от родов.
Тело мне повиновалось с трудом. Но я прикладывала все усилия, чтобы побороть себя. Игралась я неохотно, всё-таки в той жизни мне уже двадцать семь было. Но этих милых мальчишек обижать не хотелось. А они только забавлялись моим вялым реакциям.
Закреплённая за мной няня всё нарадоваться мне не могла, называла безумно умным и развитым не по годам ребёнком. Ну да, где ж тут обычному младенцу так скоро учиться ползать и ходить.
А научилась я этому всего через четыре месяца. Так мне хотелось наконец двигаться самостоятельно! Уж больно унизительным казалось, что меня постоянно носят на руках, когда я ничего не в состоянии сделать сама.
Говорить я тоже научилась очень быстро. Пока никто не видел, нещадно насиловала своё горло, чтобы выдавить хоть какие-то звуки, подобные человеческой речи.
Иной раз казалось, что какая-то неведомая сила помогает мне в развитии, поскольку так быстро, мне кажется, физически обучиться невозможно.
С матушкой я познакомилась нескоро. Роды прошли очень тяжело, и женщина долго не могла встать с кровати. Если я со счёта не сбилась, то пришла она где-то через полгода.
Это случилось утро. Я уже проснулась и от скуки, держась за бок своей колыбели, крутила игрушки, висящие надо мной. Мобиль, кажется. Хотя в этом мире может и по-другому называется.
То, что я попала именно в другой мир, стало понятно почти сразу. У нас нет никаких герцогов и прочих, да и одежда на всех была непривычной. Вроде и похожа на средневековую, а всё ж таки более простая, что ли. Ну, не в плохом смысле, а просто без лишних заморочек. Если чуть изменить крой, то получится вполне себе современное одеяние, такое, что пристало носить богачам на всякие мероприятия.
Дверь открылась бесшумно. И вошла невероятно красивая брюнетка в милом платье лимонного цвета. Тонкие черты, пухлые губы, высокий лоб ― даже внешность говорила о том, что передо мной стояла аристократка. Она подошла к колыбели, присела напротив. Её глаза казались огненными и такими завораживающими, что я просто не могла оторваться от них.
― Здравствуй, моя малышка Эйзен, ― женщина погладила меня по голове. ― Ты такая красивая.
― Пивесь, ― поздоровалась. Крайне коряво, конечно, но вполне разборчиво.
― О, боги, ― женщина прикрыла от удивления рот руками. ― Ты такая умница у меня! Моё благословение, ― из её невероятно красивых глаз полились слёзы радости.