Если кто-то в деревне узнает о том, что молодая девушка одна бродит ночью по проселочным дорогам - пойдут слухи. И тогда её точно продадут в ближайшее же окия гейшам или того хуже - отдадут в услужение этому дряхлому мерзкому борову, которому её сводный брат Сато задолжал приличную сумму денег, проигравшись в каруту, и который при любой возможности бросал на Хиро плотоядные похотливые взгляды с тех пор как ей исполнилось 12 и у неё начала вырисовываться грудь.
Хиро никогда не лезла на рожон. Будучи смышленой рассудительной девочкой, она старалась обходить конфликты стороной, не искала неприятностей и предпочитала промолчать, там где разумнее было промолчать, нежели провоцировать открытое противостояние. Ведь как гласил её тайный кодекс, украдкой подсмотренный и бережно отобранный по крупицам из десятка трактатов и историй, согревающих ее сердце тоскливыми длинными зимними вечерами в библиотеке байсина: "Лучшая битва та, которой не было".
Однако, и трусом Хиро тоже никогда не была. Она не любила насилие, но готова была на него пойти, если требовалось защитить слабого, попавшего в беду. Так было всегда, сколько девушка себя помнила. Ярким свидетельством чему служил кривой шрам на наспех сшитой деревенским лекарем плоти чуть ниже ягодиц, который Хиро заполучила еще лет в восемь, храбро отбивая своего пернатого друга Кук-куряко-сана от непонятно как пробравшейся на задний двор бродячей собаки.
А существо, распростертое сейчас перед ней, явно было в беде!
Натужно рыкнув и издав странный булькающий гортанный звук, оно снова обмякло, не выказывая больше никаких признаков жизни, кроме тяжёлого рваного дыхания.
Нужно было что-то решать… Девушка отчаянно пыталась придумать, как помочь этому удивительному, почему-то ненавидящему её созданию, страдающему у её ног.
Она была уверена, что оно испытывало сильную боль и возможно даже было на грани смерти, но она все равно не могла просто так оставить его. Нет! Только не после того, как заглянула в глубину этих поразительно живых глаз.
Люди Дайме шли сюда по следу именно за ним - в этом девушка также была уверена. Ведь оно, и Хиро уже не сомневалась в своей догадке, было екаем.
Даже если бы ей каким-то чудом удалось сдвинуть с места огромное, явно весящее минимум вдвое больше нее тело, изловчившись не потерять в чудовищной пасти половину своих конечностей - до деревни было не менее тридцати тё, а под таким дождём ей не протащить раненого монстра и десятка дзенинов.
"Хижина дедушки Чонга!" - молнией пронеслось в сознании. Как же эта мысль не пришла ей в голову сразу! Он конечно будет страшно недоволен и ещё долго ворчать, но доброе сердце старика наверняка не даст оставить беспомощное живое существо в беде.
Жилище скрывалось всего-лишь в паре сотен шагов вниз по реке, надёжно укрытое неровными скалистыми выступали, покрытыми густой растительностью, в рукаве узкого ущелья. Благодаря чему проход в потайной проток было крайне сложно отыскать непосвященному человеку, даже плывя вдоль реки - и совершенно невозможно, смотря с берега.
Хиро, с детства фактически предоставленная самой себе, при любой удачно подвернувшейся возможности, любила сбегать в лес. Ей было легко и спокойно среди молчаливого величия исполинских елей и мшистых валунов. Здесь никто не пытался задеть её чересчур бледным цветом кожи или высмеять некрасивые, слишком странные для жителей Империи Нихон длинные рыжие кудри. В лесу девочка могла быть собой: радостно носиться между деревьев, устремив мечтательный взгляд к небу - не нужно было осторожничать, прятать глаз, отводя взгляд лишь завидев приближающихся крестьян, дабы не столкнуться с очередной гримасой презрения, искажающую лицо каждого, кто встречался с пугающей деревенский люд своей непохожестью, лазурью экзотических радужек дочери чужестранки.
Когда-то давно, после очередных насмешек и издевательств Сато, маленькая девочка, устремившись в поисках утешения в единственное знакомое ей безопасное место - лес - не разбирая дороги стремглав неслась подальше от своих обидчиков прямо сквозь чащобу. Не обращая внимания на, застилающую глаза, жалящую пелену слез и хлесткие удары острых ветвей кустарника по беззащитному детскому личику, тут же вспыхивающие саднящей болью на нежной вспоротой ими коже - ведь внутри болело сильнее...
И наверняка бы точно слетела вниз с отвесной скалы, на которую её неожиданно вынесли ноги, прямо в бурлящий поток, если бы по счастливой случайности именно в тот момент там не выискивал компоненты для своих снадобий старый травник. Хиро практически снесла Чонга со своего пути, влетев в него со скоростью ласточки, отчаянно пытающейся избежать цепких лап преследующего ее ястреба, избравшего маленькую трепещущую птичку своей сегодняшней жертвой - ещё борющуюся, но уже обречённую.