- Вот ведь, жалостливый ты у меня, Петруша. Какой мужик свою жену жалеет? Пусть привыкает. Она, что ли жалуется на меня?
- Да нет, мама, она не жалуется. Но я сам вижу, она с ног валится.
Разговор отец услышал.
- И то верно. Доротея. Понимать должна, дело молодое. Нам бы внука от Петра дождаться, а ты Катьку загоняла.
Доротея недовольно губы поджала, сама когда-то невесткой была, свекрови угождала всячески, а та измывалась над нею, как хотела. А теперь что? Ее очередь пришла властвовать, пусть мелкая Катька угодить старается.
- Дело-то молодое, да ведь пост начался, грех сейчас внука зачинать. Воздерживаться надо от мыслей и дел греховных.
Доротея укоризненно на мужа посмотрела, тот крякнул.
- И то верно…
10. Ликбез
Екатерина тащила на коромысле воду в ведрах, навстречу спешила Варвара.
- Катерина! Здорово! Подруга дорогая. Похудела-то как! Что, заездила тебя Доротея?
Катя поставила ведра на снег, приостановилась.
- Здорово, Варя.
- Как жизнь замужняя? Плохо кормят? Работать заставляют?
- Да, не знаю, Варька. Кормят хорошо. Работы я не боюсь. Только все время жрать и спать хочу, что со мной не понимаю… - пожаловалась Катя.
Варя посмотрела на нее удивленно, окинула фигуру подруги критическим взглядом.
- Так может, ты беременная?
Тут Катя и призадумалась, глаза округлила. «И как это я про это не подумала. Ведь мужняя жена. Все же беременеют, значит, и я… того»
- На белье-то давно приходило? – уточняла Варя.
«Вот любопытная Варвара. Кто бы помнил? Я ведь думала, застудилась в день венчания, холодно было…»
- Ой! Заболталась я с тобой! Доротея ругать будет… У меня сегодня стирка большая.
Катя резво подхватила ведра на коромысло и поспешила к дому-терему расписному.
- Ну-ну, вот она какая жизнь семейная – вздохнула Варя и поспешила на занятия по ликбезу в избу-читальню. Распоряжение от главы сельсовета вышло: все неграмотные в возрасте до 30 лет должны пройти обучение письму, чтению и счету. Вот и торопилась Варвара, занятия интересно проходили, правда научиться писать трудно было, прям руки, как крюки не хотели буквы на листочке выводить. Зато считала Варя хорошо, учитель ее хвалил…
Весь день Катя, занимаясь домашними делами, думала о ребенке, который у нее внутри сидит.
Перестирала белье и побежала на реку полоскать в ледяной воде, потом еще развесить все на веревки нужно, а ветер холодный, весна еще не вступила в свои права. «Когда уж лето придет? Только летом работы еще больше будет, зато тепло». Еле успела к ужину.
- И где это нашу невестушку носит – заворчала свекровь – мы уже за стол садимся. Семеро одного не ждут.
- Белье на реке полоскала, мама – ответила Катя, разминая красные замерзшие руки. Села на лавку рядом с мужем. Он положил свою теплую ладонь на ее скрученные от холода пальцы.
Никодим произнес молитву и принялся за трапезу, тогда и Катя с Петром тоже взяли в руки ложки. От теплой похлебки, глаза осоловели, снова спать захотелось.
- Устала? – спросил муж, оставшись наедине с Катей.
У них была отдельная комната, небольшая, угловая. Кровать, перина пуховая, много подушек, накидашками ажурными укрытые.
- Устала, Петенька, спать сильно хочу. Мама-то, наверно, ругается, что я соня ленивая - говорила Катя, расправляя постель.
- Да нет, не ругает она тебя… Просто она строгая, вот и жену Михея она в строгости держала, пока они не отделились – сказал Петр виновато, как бы оправдываясь за мать – а нам отделиться не получится.
Катя понимала, да, не получится. Петр – младший сын, должен с родителями жить.
- Ты прости меня, Катя.
- За что, Петя? – удивилась она.
- Знахарь, что в детстве меня лечил, сказал родителям, что не жилец Петя, доживет до двадцати, а там… Они, родители, думают, я про это не знаю, а я подслушал тогда и все понял.
Катя в замешательстве села на кровать, удивленно глядя на мужа. В глазах слезы заблестели.
- Как же так, Петя?
- А вот так, жена, в этом году мне двадцать исполняется.
- А как же я? Как же мы? – она рукой за живот ухватилась.
- Кто, мы? – не понял Петр.
- Я и ребеночек… Вроде как, беременна я.
Бледно-голубые глаза его оживились, а тонкие губы растянулись в улыбке.
- Ребенок?! Катя! Спасибо. Хоть кто-то останется после меня, мое продолжение.