Катя, не зная, что ответить, на мужа виновато посмотрела. Платон перевел взгляд на Петра.
- Между прочим, за каждого безграмотного, кто ликбезу подлежит штраф будем брать. Так и передай своему отцу.
- Я сам Екатерину грамоте обучу – заявил Петр.
- Ишь ты какой, сам… Мне-то что, учи. Только экзамены она должна учителю сдать к концу года. Иначе – штраф – пригрозил Платон.
- Да, Платон Иванович, я понял. До свидания.
Они вышли на свежий воздух, Петр одной рукой Катю поддерживал, в другой – важный документ держал. Катя переволновалась.
- Петя, а чего я учителю должна сдавать, какой штраф? Я не поняла.
- Ничего, разберемся, с учителем договоримся, ты не переживай.
- А грамота? Ты сказал научишь? Правда?
- Правда, научу. К нам ведь пять лет учитель приходил, учил меня и Аксинью…
Никодим встретил их у тарантаса.
- Ну что? Дали вам бумагу-то?
- Дали. Вот, смотрите – Петр протянул отцу документ.
Тот, посмотрев на печать, довольно крякнул.
- Ну и хорошо. Поехали домой. Мать пирогов напекла.
Загрузились в тарантас. Никодим обменялся новостями.
- Слышь, Петр, мужики сказывают продразверстку отменили. Нынче будем платить налог. Только нам, зажиточным, повышенный предъявят, а голытьбе всякой – льготы и привилегии.
- Ничего не поделаешь, тятя. Как власть скажет, так и будет.
- Само собой. Кто такие Дубровские? Сроду нищета голодная, батрачили у нас. А сейчас, гляди-ка, Платон Иванович – главный в сельской округе. Тьфу-ты ну-ты.
Резвый конь понес тарантас в сторону родной деревни. А Никодим продолжал речь:
- Мужики советуют: хозяйство делить на части… Нам с тобой, Петро, надо посчитать как это. Стоит ли овчинка выделки? Если нам на двоих разделиться…
- Хорошо, тятя, посчитаем – ответил Петр, а сам о другом думал. О Платоне, например. Доходили до Петра слухи, что Дубровский хотел Катю сосватать, да Кузьма отказал. И то, как Платон смотрел сегодня на его жену не нравилось Петру.
Дома их Доротея ждала с пирогами. Все-таки светлая пасхальная неделя, яйца крашенные, куличики. Доротея и приживалка нарядные. Все за стол сели, наелись хорошо.
- Дубровский велел Кате грамоте обучаться – сообщил Петр.
За столом повисла тишина.
- Еще чего? Чтоб беременная баба в избу-читальню бегала, не бывать этому – произнес Никодим.
- Я обещал сам ее научить… Иначе – штраф платить придется.
Никодим бороду почесал, хотел крепкое словцо отпустить, да раздумал.
- Штраф. Им лишь бы ободрать, как липку. Вот зачем спрашивается, бабам грамота? Вон они сидят, пирогов напекли, коров подоили, на что им буквы знать? – Никодим кивнул в сторону Доротеи и приживалки. Они хихикнули, головами покивали.
- Ну, Аксинью-то грамоте обучили – возразил Петр.
- Это да. Аксинью выучили. Так это чтобы замуж выгодно отдать. Сестра у тебя, Петро, и красивая, и грамотная, потому взял ее в жены купец… А Катьке зачем? Но ты молодец, хорошо придумал, чтобы штраф не платить.
Петр, как и обещал, занялся обучением, сначала к учителю сходил, поспрашивал, что должна знать и уметь ученица после курса ликбеза, и начались у Кати уроки, ей понравилось, все лучше, чем тяжелые ведра таскать. Для работы по хозяйству батрачку из местных наняли Богатиковы.
У Петра и книги с картинками были, и счеты с костяшками, даже бумага чистая. Это в ликбезе ученики на газетах по краям писали, а у Кати все по-настоящему: чернила, ручка перьевая, вот только поначалу кляксы получались, и Катя виновато на мужа смотрела, испортила бумажку. Но он не ругал, терпеливо объяснял, чем вызывал в жене большое уважение. «Я такая неловкая, глупая, а он, если и сердится, то вида не подает»
- Скажи, Катя, а правда, что Платон Дубровский хотел на тебе жениться? – неожиданно спросил Петр, она растерялась.
- Не знаю, хотел или нет. Только мой брат все-равно бы не отдал за него, а без благословения мамы и брата…
- Это понятно. Кать… А вот если у тебя выбор был тогда, за кого бы пошла?
Катя совсем растерялась: «Какой такой выбор? Петра я совсем не знала, но вот живем же с ним, и человек он хороший, жалеет меня. А Платон? Он какой-то непонятный… А вот, если бы Степан…» На лице ее мечтательная улыбка появилась, но тут же одернула себя: «Какой Степан? У тебя муж есть, ребенок скоро появится. А Степан в армии служит, вернется, женится на какой-нибудь девушке хорошей, зачем его вспоминать?»
- Да, конечно, Платон – он сильный, здоровый. На войне был. Настоящий мужчина. А то, что в Бога не верит, так это время такое пришло, безбожное – произнес Петр.