А когда стемнело, веселье было в самом разгаре, старшая сестра схватила Дуняшу за руку, за сарай увела.
- Ты чего, Катька?
- А ничего. Уезжаю я.
- Куда? Зачем? – удивилась Дуня, глупо хлопая глазами.
- Замуж выхожу, убегом.
- Бога побойся, тятя не простит – пролепетала Дуня.
- Не простит, и не надо. А я за любимого замуж хочу, а не за рыжего Ефимку. Прощай, сестрица, не поминай лихом. А Ефима себе забирай, он ведь тебе глянется.
Катерина узел подхватила, что в сарае загодя спрятала и в проулок побежала, Дуня за ней.
- А как же?..
- Никому не говори, ты ничего не знаешь! – крикнула напоследок Катерина, в проулке ее двуколка ждала, и барин молодой в костюме городском руку ей подал, в повозку подсадил, и умчалась та повозка в неизвестном направлении, растаяла в темноте ночи, только ее и видели. Дуня лишь успела перекрестить ее вслед.
- Катька, ты дура, прости тебя, Господи!
Вот так была сестра и нет, сестры. Красивая выросла Екатерина первая, воистину царевна, говорили про нее. Спину ровно держала, профиль четкий, коса черная, глаза большие, смотрит свысока. Заприметил ее барин приезжий. В соседнем селе имение богатое располагалось, к тамошнему барину друг в гости приехал, гуляли, пировали, на охоту, рыбалку ездили. Вот и попала на глаза деревенская красотка тому гостю… А жених у Катерины был здешний деревенский Ефимий, на год ее моложе – он и ростом невысок, и лицом непригож. Рядом с невестой своей он выглядел шутом возле королевы. Катя надменно на него поглядывала, да, разве ей такой жених под стать? Но как тятя сказал, так тому и быть. Но не покорная оказалась Екатерина, собрала свои вещи в узел, да и сбежала с барином.
Не сразу спохватились родители в свадебной суматохе, что старшая дочь упорхнула из гнезда. Опозорила семью. Григорий на Матрену воззрился злобно.
- Как ты, мать, не доглядела?!
Потом на Дуню взгляд перевел:
- Ты знала?! Скрывала? Помогала ей?!
- Нет, тятенька, не знала ничего – мотала головой Дуняша.
Хотел отец ее выпороть на всякий случай, да рукой махнул в бессильной злобе.
- Сами виноваты, передержали девку, ей ведь восемнадцать уже… Эх… Ну этих-то сразу, как созреют, отдавать будем – он кивнул в сторону Дуни и Кати-маленькой, которая в испуге жалась к няньке, не понимая за что тятя ругается.
- А Катерину-большую я проклинаю! Не дочь она нам, имя ее запрещаю произносить, не вспоминать, не говорить о ней больше не желаю. Все!
Домочадцы, опустив головы, выслушали решение главы семейства, и с этого дня про Екатерину первую забыли.
Ефимий Захаров, жених исчезнувшей Екатерины, хоть и невзрачный, зато веселым балагуром был, на балалайке играл на молодежных посиделках, он нисколько не огорчился, что невеста его кинула, есть же другая сестра, попроще. Так и сказал своим родителям, Катерина-то больно спесива да норовиста, такую воспитывать да воспитывать пришлось бы, а Дуня молодая, послушная будет. Родители его согласились, и то верно, и приданое, что Катерине причиталось к Дуняше перейдет по наследству, пусть Слободцевы раскошеливаются за «моральный ущерб», семейству Захаровых нанесенный. За столом переговоров отец Ефимия и Григорий все обсудили, обговорили и стала Дуняша в невестах Ефимия числиться…
Между тем в доме поселилась невестка по имени Аглая, и всю домашнюю работу, что выполняла Катя-большая благополучно сложили на нее, а также часть обязанностей Дуни на нее перекочевала, зачем дочь утруждать? Скоро и ей выпадет нелегкая женская доля в чужой семье жить, и там ее никто жалеть не станет.
- Ой! Слушай, Троша, наша-то Аглая шибко злая. Грубит, хамит. Непорядок – говорила Дуня брату среднему Трофиму, тот в сарае табуретки чинил – отец распорядился.
- Ты сама к ней цепляешься, вот и огрызается – заметил Трофим, вполне себе рассудительный парень. Дуне не понравилось, что брат на сторону пришлой Аглаи встал.
- Опаньки! А чего это ты за нее заступаешься, Троша? То ли глянется она тебе? Было у вас чо?
- Дура ты Дунька. Мелешь чо попало, язык без костей.
- Дура не дура, а видела, как на сенокосе вы с ней сено метали, и друг на дружку очами зыркали.
- Никто не зыркал…
- Ну-ну…
Что сказала Дуняша старшему брату Кузьме, в каких выражениях, кто знает? Только на следующий день молодая жена фингалом себе дорогу подсвечивала.
- Ой! Аглая, а что это у тебя? Синяк ли чо ли? – интересовалась Дуняша – не иначе упала? На кулак? Али как?
- Нет. О косяк ударилась – ответила Аглая, затравленно глянув на золовку.