И Матрена решилась.
- Поедем к Кузьме, в Дубравку.
В тот год Катя «омолодилась» на два года. Ей было уже одиннадцать на момент отъезда. С легкой руки Ефима, ей выправили документ, по которому она не достигла еще 10-летнего возраста, чтобы могла проехать в поезде по детскому билету.
- А что, Матрена Потаповна, зачем Вам деньги переплачивать? Катька Ваша мелкая, кто скажет, что ей двенадцатый год идет, сойдет за ребенка – говорил сообразительный зять, и жена его, Дуняха, согласно кивала головой: все верно.
Матрена, собрала вещи в узлы. Быки, запряженные в телегу, повезли их на железнодорожную станцию. Ефим доволен: земля и дом тестя в его владения перешли. Хозяин!
Он посадил тещу с детьми и узлами в поезд и с чувством исполненного долга погнал быков обратно в деревню.
Маленькая Катя, прижимая к себе порученного ей Ромку, с любопытством вертела головой, памятуя мысль, что, если кто спросит, сколько ей лет, отвечать, как мамка велела.
На встречном направлении ехали составы с солдатами на фронт. А в их поезде везли раненых с войны… Колеса стучали, на остановках мать посылала Саву за водой с чайником, и Катя каждый раз боялась, а вдруг поезд поедет, а Савка отстанет. Но вода была необходима в духоте и тесноте. Ехали двое суток, и наконец, проводник сказал им, чтоб собирались на выход, скоро их станция…
Не станция, а полустанок среди лесов.
- Остановка три минуты, не задерживайтесь.
Узлы в тамбур вынесли. Катя боялась: подножка в вагоне высокая, а сама Катя ростом мала, как она успеет из поезда выскочить? С замиранием сердца ждала она, когда движение прекратится, заскрипели колеса, затормозила длинная железная махина. Первым на землю Сава выпрыгнул, от матери узлы с добром принял, а потом мать, у Кати младшего сына взяла. Глазенки у Кати округлились от испуга, высота…
- Слазь скорее, не стой! – гаркнул проводник.
А снаружи солдат возник, в шинели, и руки протянул.
- Давай, мелкая, я тебя приму.
Катю подхватили сильные руки, вскоре ее ноги оказались на твердой земле. Проводник убрал подножку, и поезд с шумом тронулся дальше. Матрена и трое ее детей остались на полустанке. Рядом с ними оказался молодой солдат, он вышел из соседнего вагона, и увидев испуганное лицо деревенской девчонки, решил помочь.
Матрена озиралась по сторонам. А куда дальше? Кузьма писал, что встретит, а нет никого. Только молодой мужик незнакомый. Матрена забоялась. И погода нерадостная была – дождик моросил весенний, мелкий противный.
- Вам дальше-то куда, мамаша? – спросил солдат, поправляя свой заплечный мешок.
- В Дубравку – ответила Матрена, приглядываясь к парню. Молодой, симпатичный, невысокий, но жилистый, крепкий. Лицо добродушное, глаза серые, большие, улыбка широкая.
- Значит, нам по пути. Я сам из Дубравки, вон в той стороне наша деревня, - он махнул направо.
- Нас встретить должны.
- Ну дак и пойдемте навстречу, тут дорога-то одна – предложил попутчик.
Матрена, посомневавшись, решилась, подхватила свой узел, тоже самое сделали и дети. Солдат усмехнулся, глядя на Катю.
- Эй, мелкая, поклажа твоя больше тебя. Давай сюда, понесу.
Но Катя крепко свое добро держала. В поезде рассказов наслушалась про воров всяких. А вдруг да схватит этот мужик ее узел, да и убежит в лес, потом ищи ветра в поле.
- Да не заберу я твое приданное, не боись, малая – рассмеялся солдат и перекинул ее богатство через плечо. Сам уверенно пошел через рельсы к дороге, Матрена с Савой за ним, Катя, освободившись от поклажи, схватила за руку Ромку, потащила за собой.
- Далеко ли идти-то? – спросила Матрена.
- Ну это, как идти. Быстрым шагом до темноты успеем, а небыстрым, так ночью на месте будем. А вы-то к кому приехали? Я в нашей Дубравке всех знаю.
- К Слободцевым.
- К Семену-Кожемяке что ли?
- Нет. К Кузьме Григорьевичу.
- Это какой такой Кузьма?.. А, это пришлые, что на краю дом отстроили. Мужик молодой, с черной бородой. Он?
- Он. Мой сын, Григорий – подтвердила Матрена.
- Понятно. Сурьезный мужчина… А я Платон Дубровский. Из госпиталя возвращаюсь, после ранения – сообщил солдат – Вас как звать-величать?
- Я Матрена Потаповна. А это дети мои: Сава и Катя – Матрена обернулась на дочь – Катюшка не отставай, возьми Ромку на руки, а то он еле ноги волочит.
Ромка с удовольствием забрался на спину своей няньки, верхом ехать все-таки лучше, чем собственными ногами топать. Катя поспешила за родными. Дорога петляла меж высоких сосен. «Интересно, а где же дубы?» - подумала она. Дорога была песчаная, моросящий дождик не успел еще размыть ее… За одним из поворотов увидели лошадь, в телегу запряженную. Матрена радостно выдохнула.