– Значит, на Ниа–Нерри существует рабство? – Лейла не смогла скрыть неудовольствие. – Я никогда не имела рабов.
– Нам пришлось пойти на это. Но этих людей здесь не притесняют, хоть мы и поддерживаем среди них дисциплину, и они подчиняются нам. В остальном они свободные люди и единственное ограничение – никто не может покинуть эту планету. При этом получают от нас плату и всё необходимое, но деньги явно им тут не пригодятся. Тем не менее, у каждого есть свой личный счёт, так сказать. Поверь, люди живут здесь безбедно, когда-нибудь ты сама всё увидишь, – заверила Глориоза.
– Почти все они жили в ужасных условиях, до того, как я их привезла сюда. Они считают, что тут им хорошо, как в раю. Они спокойны за свои семьи, их никто не разлучит, не обидит. Для многих это уже благо, – сказала Модеста и добавила: – Чисто гипотетически считается, что они находятся в рабстве, а на самом деле свободны. Некоторые ещё до сих пор не осознали, что оказались в безопасности, и вспоминают, из какого ужаса их вытащили. Некоторые бояться, что мы не оставим их надолго в таком прекрасном месте, как это. Мне удалось разыскать родственников наших людей среди рабов у других хозяев. Так что тут скоро будут обитать не только семьи, а целые кланы. Люди довольны тем, что тут они живут в спокойствии и могут залечить душевные и физические раны. Да, мы не взваливаем на них непомерный труд и обязанности. Прежде всего, нам надо, чтобы они пришли в себя, успокоились и сами осознали, чего хотят. Если им станет некомфортно здесь, они покинут Ниа-Нерри, но сделают это в качестве свободных людей, а не рабов. А пока сохраняется такой порядок в наших отношениях.
– В любом случае мы нуждались в помощниках, и желательно добровольных хоть наполовину, – добавила Олдама. – У нас не было другого выхода, кроме покупки рабов. Свободные люди не пошли бы на такую работу, стали бы задавать много не нужных вопросов, а эти невольники получили возможность значительно улучшить свою жизнь и к тому же у них есть гарантия, что ни один человек из их семьи не будет продан другому хозяину. Ниа-Нерри стала их новым домом. Надеюсь, что никто из них не пожалеет о приезде сюда. Для нас будет очень нелегко отпустить их, ведь они многое знают и могут рассказать другим. Мы пока должны сохранить в тайне всё, что касается нас и Ниа-Нерри.
– Возможно, вы правильно поступили, – согласилась Лейла, хоть в голосе её не прозвучала уверенность. – Но всё же прожить тут, как в заточении, всю жизнь… Не кажется ли вам это несколько жестоким?
– Пока никто не жаловался, – сказала Глориоза. – Да и не собираемся мы держать тут никого силой. Просто объявили свои условия, на которых они тут будут жить. А всё изменить можно в любой момент. Люди здесь не отрезаны от мира, они могут получать любую информацию, узнавать все новости, но не могут отправлять отсюда ничего. Если им чего-то не хватает, мы всегда привозим им это, даже вплоть до каких-либо уникальных игрушек для детей или новых материалов и продуктов. Наши, так называемые рабы, ещё ни в чём не имели отказа.
Лейла невольно улыбнулась:
– А если вы разбалуете их?
– Вряд ли. Это очень хорошие и благодарные люди, нам нравится радовать их, и они платят нам доверием и усердной работой. Они тут стали очень дружной семьёй, – ответила Модеста. – А всё остальное покажет время. Вот, кстати, и наш дом.
Автомобиль подъехал к красивой высокой арке ворот из белого мрамора, щедро отделанной золотом и крупными прозрачными камнями, огранёнными и сверкавшими в лучах солнца. Сверху было выложено слово «Лариндэ́». От арки начиналась широкая дорога, вымощенная мраморными плитами, проходившая сначала через парк, а далее через аллею высоких деревьев, напоминавших кипарисы.
– Что это за название – Лариндэ? – спросила Лейла.
– Модесте пришло в голову назвать наш дом «Лариндэ», а так как она бывает очень упряма, то нам пришлось согласиться на это название, – ответила Олдама, не спеша ведя автомобиль по мраморной дороге, заметив, что Лейла заинтересовалась парком.
– А вы не очень-то и возражали против этого, – напомнила капитан «Миража».
– Лариндэ – в переводе с наречия здешних туземцев, означает «реальность», «действительность», – пояснила Глориоза. – Кораблю давала название Олдама, ведь это её детище, а домом больше занимались я и Модеста.
– У экипажа «Миража» есть имение «Реальность»? Вы решили посмеяться над собой? – улыбнулась Лейла. – Неужели существам из миража нужна реальность?