– Нам это известно, ведь, по сути, в этом они не отличаются от зверей, – сказал Тей-А-Ли.
– Нельзя оставить это так и дальше, пойду, сниму её оттуда, – сказал Эн-Линавур, готовый уже подняться в воздух, но брат удержал его.
– Не стоит, если она не решила, что пора что-то изменить, то не спустится, ты же знаешь, – покачал головой Юмели.
– Упрямое создание, – хмыкнул Тей-А-Ли. – Как вы вообще нашли с ней общий язык?
Откуда-то раздался крик, не то испуганный, не то удивлённый. Неррийцы заволновались, и напряжение среди огненного народа стало ощущаться почти физически.
– Что-то не так, – сказал обеспокоенный правитель, всматриваясь в свой народ, который поспешно стекался к дворцу.
– Смотрите! – кто-то из толпы указал на бежавшую неррийку, нёсшую в руках светящийся шарик. Скорее всего, это был очень маленький нерриец, не умевший ещё даже принимать форму человека.
– Мой сын, – подбежавшая неррийка протянула на ладонях своё дитя правителю. – Смотрите, он изменил цвет!
Малыш действительно не был всецело коричневого цвета, у него явно уже преобладал зелёный оттенок, хоть и коричневые отблески не исчезли совсем.
– Что это значит? – Тей-А-Ли был в недоумении.
– Это значит, что моё присутствие влияет на ваш мир гораздо больше, чем присутствие здесь Антиры, – прозвучало из-за спины правителя.
Он оглянулся – в двух шагах от него стояла Глориоза, продрогшая, но вполне уверенная в себе.
– То есть… – Рейнава перевела взгляд с индианки на Антиру, после на её братьев, а потом снова вернулась к Глориозе.
Откуда-то стали доноситься другие возгласы. Оказалось, что этот малыш был не единственным, кто поменял цвет в это утро.
– Даже не пытайтесь услышать неопровержимые истины, – сказала Глориоза. – Ваш мир незнаком мне, я далека от познания того, что у вас тут твориться. Но интуиция мне подсказывает, что Антира не слишком-то повлияла на ваш мир. Она, вероятнее всего, просто смогла выжить сама и противостоять тому, что было смертоносно для других неррийцев, не рождённых в Юада-Нерри.
– Но ведь Юмели и Эн-Линавур не пострадали, хоть они и не золотого цвета, – заметила Рейнава.
Глориоза улыбнулась:
– А кто может утверждать, что это не моё присутствие спасло их от гибели? Мы же одновременно пришли сюда, и если я могу влиять тоже на ваш невидимый спектр, то очень вероятно, что они попали под мою защиту.
– И поэтому ты просидела всю ночь на крыше? – спросил Юмели.
– Да, мне показалось, что так нет преград для моих способностей, если они пассивно могут воздействовать на окружающий мир. Ведь, если вы помните, мне не удалось отыскать Антиру, пока мы не выбрались за стены дворца, – напомнила индианка. – Вероятно, ваш невидимый спектр цвета тоже не может проникать сквозь физические преграды.
Тей-А-Ли внимательно смотрел на Глориозу, слушая её слова. Он, казалось, вдруг осознал то, что игнорировал раньше – эта девушка знала очень много, или просто была слишком догадлива. Он молча признавал своё поражение – как ему не удалось сразу распознать, что человек из плоти и крови может проникнуть в тайны его мира так быстро? И как много смогла бы понять Глориоза, останься она здесь ещё на некоторое время?
– Я могу поговорить с тобой? – спросил Тей-А-Ли.
– Да, но не требуйте объяснений, как и что я делаю – этого я и сама не знаю, – сказала индианка.
Чёрный Монарх пригласил жестом следовать за ним. Рейнава тоже пошла вместе с мужем и Глориозой.
Они молча дошли до небольшого ровного участка, где росли деревья и кусты. Это место девушке напоминало парк, довольно своеобразный, но плохо спланированный. Свозь туман виднелись ухоженные растения, кустарники и даже причудливой формы камни, но в этой сфере из неррийцев получились далеко не профессиональные ландшафтные дизайнеры.
– Ты намного умнее, чем я считал, – признал правитель. – Впервые я недооценил кого-то, настолько сильно.
– Так ты знаешь, что теперь тут начало происходить? – спросила Глориоза.
– Думаю, что да. Дети не столь долго прожили тут, а потому первые начали менять цвет, возможно, эти изменения не коснутся взрослых неррийцев.
– А не повредит ли это вам?