– Модеста, что с тобой? Почему ты смотришь на меня таким странным взглядом? – спросила Мод. – Я ведь ничем не отличаюсь от твоего зеркального отражения.
– Ничем, – согласилась Модеста. – И всё же ты не отражение, ведь в зеркале мы видим себя не такими, какими есть, стороны право и лево поменяны местами. И ты живая, существуешь сама по себе. Я могу прикоснуться к тебе, могу убежать от тебя, и даже обидеть. Отражение ничего этого не почувствует, ничего не сделает в ответ, чего бы я не знала и не ожидала от него. Но как ты, имея мой характер, сможешь реагировать на меня?
Глориоза подошла ближе к ним и сказала:
– Модеста, ты не выглядишь напуганной или недовольной, но всё же с тобой что-то не так. До чего ты тут додуматься успела? А? Вероятно, есть то, что мы все как-то упустили из внимания, но ты смогла это заметить?
– Нет, ничего определённого. Просто, глядя на Мод, я пустилась в философию, – тряхнула головой Модеста, будто пыталась отогнать навязчивые мысли.
– И о чём же ты размышляла? – поинтересовалась Олма.
Модеста перевела свой взгляд на неё и произнесла:
– С биологической точки зрения, если быть абсолютно точной, ты не можешь считаться сестрой Олдамы. Это так же касается Мод и Глории… как бы вам это получше объяснить…
– Но ведь мы так похожи! – возразила Олма.
– Даже слишком похожи, – согласилась Модеста. – Однако, трудно говорить о родстве…
– Почему же? Ну, говори, в чём дело? – потребовала Глориоза.
– Потому что это мы сами, только прошедшие через какой-то отрезок времени и оказавшиеся потом в одном временном отрезке. Пусть это было смещение всего на доли секунды, но результат мы видим, – ответила Модеста. – Ведь ты же использовала эксперимент со временем, не так ли, Глориоза?
– Да, – не отрицала индианка. – В записях Сиолма были описаны подобные эксперименты. Олдама и Олма смогут их изучить, потому что я всё притащила в «Мираж». Там, на Кеме, Сиолм проводил нас сквозь время, чтобы дать способности и знания всех трёх только мне одной. Это занимает очень много времени, как и генетические эксперименты, которые запрещены законом. Вот почему Сиолм прятался на Кеме и не имел учеников. Он просто боялся. Но если иметь власть над временем, пусть даже и очень маленькую, можно сокращать многодневные и даже многолетние эксперименты, сводя их к секундам.
– Значит, и тут время… – произнесла озадаченно Олдама. – Модеста права – мы не родня. И даже не клоны. Мы и двойники – по сути один и тот же человек, только оказавшийся однажды не в том месте и теперь существующий не в том времени. Ну, это довольно грубое и приблизительное объяснение, на самом деле всё куда более неоднозначно и сложно, но зато понятное и простое.
– И это плохо? – спросила Глория, настороженно слушая объяснения подруг и пытаясь понять, какие последствия ждут их в будущем.
– Вроде нет, не думаю, что это опасно или грозит какой-либо глобальной катастрофой этому миру, – задумчиво покачала головой Олма. – В любом случае, мы не дадим выйти этому из-под контроля.
– Но тут возникает ещё один вопрос, – заметила Мод. – Олдама, выходит, создавая комнату дублирования, ты уже знала, как проводить эксперименты со временем?
Олдама виновато потупила взгляд и призналась:
– Да, знала. Вы же не думаете, что я там что-то клонировала? Нет, просто я проводила нужный объект много раз через время в доли секунды. Поэтому всё было идентично и не смешивалось. Я покопалась в засекреченных базах исследователей, и вот нашла нужную информацию. Только применяла её в несколько другой области, а не просто в перемещении во времени туда-сюда.
– И кто же мы теперь друг другу? – спросила Глория. – Кем приходимся?
– Давайте остановимся на статусе сестёр, это самое подходящее, – поспешила вмешаться Модеста. – Всё равно для окружающих мы будем слишком похожи, чтобы отрицать своё родство.
– И впредь, сколько бы двойников у нас не появилось, пусть даже от Глории, Мод и Олмы, они будут нам лишь сёстрами, – добавила Олдама.