– Её они не знали и тем более могут усомниться в правдивости происходящего, – возразила Мод. – Даже если они и видели её фотографию, это ещё не гарантирует того, что они поверят ей. Конечно, её приход не перепугает их так, как если бы явилась одна из нас, но всё же это не подходит.
– А как насчёт Лейлы? Она, думаю, сможет нам помочь в этом деле, – предложила Глория. – Ведь мы не можем послать письмо или позвонить. И то и другое способны проследить нежелательные для нас органы безопасности. А подобные уши и глаза только наделают нам проблем. Да и такие сообщения могут слишком удивить тех, кому адресованы. Ведь наверняка наши родные не просто так постарались не оставить сведений о своём новом месте жительства.
– И у них возникнет много вопросов, на которые ответит лишь живой человек, – добавила Мод.
– И это тоже верно, – согласилась Олдама.
– Потому Лейла подходит для этого, ведь ей всё известно о нас, – сказала Глория.
– Есть ещё кое-что, что мы должны учесть – это соседи и знакомые. Им ведь может быть известно, что мы погибли, а значит открыто явиться к нашим родным нельзя. Даже если им и не сказали, что мы работали в МКСА и были командой «Ветзо», то нашу гибель вряд ли утаивали. А раз мы считаемся погибшими, то объяснить наше внезапное возвращение будет затруднительно, при том, что нужно это всё скрыть от МКСА. Слухи о счастливом возвращении погибших дочерей очень быстро могут распространиться среди людей, и, если достигнут ушей господина Рубена, то мы дорого поплатимся за наше «воскрешение», – размышляла Модеста, глядя на подруг.
– Вот поэтому наше появление должно быть тихим и не привлечь ни чьего внимания, – согласилась Глориоза. – Никогда не думала даже, что возвращение домой может оказаться столь хлопотным делом.
– Будто в тыл врага пробираемся, – согласилась с ней Глория. – И здесь нам придётся кстати помощь Лейлы.
Неррийцы молча слушали девушек, удивляясь тому, сколько появилось сложностей в их жизни. Так много факторов надо было учесть, чтобы просто вернуться к родным.
– Так когда приступим к делу? – спросила с энтузиазмом Олдама.
– Как можно быстрее! – ответила Мод.
Модеста улыбнулась:
– Теперь не мне одной принимать окончательное решение, как это было до этих пор. Как хорошо иметь двойника, который даст за тебя нужный ответ. Можно ни о чём не беспокоиться и не думать.
Откинувшись на спинку дивана, Модеста закрыла глаза, всем своим видом показывая, как хорошо не иметь забот.
– Осторожнее, тебя может одолеть лень! – предупредила Мод. – Уж кому-кому, а мне это известно.
– Это камешек и в твой огород, – приоткрыв глаза, Модеста, улыбаясь, смотрела на своего двойника.
Она и не думала сердиться за подобное разоблачение, так как действительно была иногда подвластна лени и меланхолии, хоть и пыталась это скрыть от подруг.
– Значит, вновь улетаете? И, возможно, надолго покинете Лариндэ? – спросил Эн-Линавур, не стараясь утаить то, что это его огорчает.
Неррийцы выглядели приунывшими, в то время как экипаж «Миража» воодушевлённо строил планы на будущее.
– Мы улетаем не навсегда, – ответила Модеста. – Вам не стоит переживать. Мы обязательно вернёмся.
– Но вы же сами решили отыскать свои семьи и остаться с ними, – робко возразила Антира.
– Отыскать – да, а вот остаться, это вряд ли, – покачала головой Глориоза. – Мы не сможем жить там, где живут наши родственники. Слишком сложно будет, как объяснить своё возвращение, так и скрываться от некоторых людей.
– Я очень надеюсь, что мы уговорим наших родных переехать на Ниа-Нерри, – добавила Модеста. – Так будет лучше для всех.
– И не надо будет скрываться! – поддержала их Олдама.
– Остаётся только надеяться, что у моей мамы, как и у семьи Модесты, не окажется достаточно веских причин, чтобы возражать против переезда в Лариндэ, – сказала Глориоза. – Теперь главное найти наши семьи.
– Мы хотим лететь с вами, – заявил вдруг Юмели, до этого молча переглядывавшийся с сестрой и братом.
– Нам так хочется увидеть хоть одну новую планету! – поддержал брата Эн-Линавур.
Антира ограничилась лишь просящим взглядом, но тот был очень красноречив.