– Она пришла в себя, – сказала Модеста, с трудом сдерживая блестевшие в её глазах слёзы радости.
Услышав, что кто-то вошёл в комнату, Олдама открыла глаза, но зрение подвело её, и она не сразу смогла рассмотреть то, что находилось вокруг. Увидев, наконец, подруг, она обвела их взглядом и остановила его на Лейле, не снявшей ещё вуали.
– Вы спасли её, – прошептала Олдама, глядя на герцогиню и ошибочно принимая её за Олму.
Радостные лица подруг сменились замешательством. Изобретательница тоже заволновалась, только теперь обратив внимание на их траурные одежды. Лейла подняла вуаль, виновато глядя на Олдаму.
– Где Олма? – попыталась крикнуть Олдама, но слова прозвучали едва слышно.
– Её больше нет, – негромко сказала Модеста, склонив голову и взяв Олдаму за руку.
Изобретательница вновь потеряла сознание и её дыхание прервалось.
– Ну, нет! Теперь мы не можем её потерять! – почти рассердившись, сказала Модеста. – Мод, помоги мне. У меня недостаточно сил, но ты можешь добавить ей энергии. Мы не дадим ей уйти из этого мира.
Оба врача засуетились возле Олдамы, а остальные с волнением следили за ними. Модеста чувствовала, как ускользает в небытие жизнь подруги.
– Боюсь, что все наши усилия тщетны, у неё останавливается сердце, – сказала Мод, даже не глядя на показания аппаратуры.
Она, как и её оригинал, чувствовала отчётливо угасавшее сердцебиение Олдамы.
– Мы должны вернуть её к жизни, мы обязаны заставить её сделать это. Она становится эгоисткой, хочет умереть и совсем не думает о нас, кто похоронил её сестру и не намерен отнести в склеп и её саму! – упрямо говорила Модеста, почти сердясь на Олдаму, за то, что та не желала жить и портила всю её работу, старания и надежды последних дней.
Врачам становилось и горько, и обидно.
Через час Модеста и Мод совместными усилиями вернули Олдаму в сознание. Она вновь обвела безучастным взглядом присутствовавших.
– Бедная моя сестра… сестричка… Олма… – прошептала Олдама, закрыв глаза.
По её щекам скатились две крупные слезы, но она больше не сказала ни слова, хоть и была в сознании. Без сестры мир будто перестал существовать для неё. Модеста дала ей снотворного, не решаясь манипулировать с энергией, чтобы погрузить Олдаму в сон. Изобретательница быстро уснула.
– Модеста, иди отдохни. Я послежу за Олдамой не хуже тебя, – заботливо сказала Мод.
– Нет, лучше останусь здесь, вдруг она вновь пожелает сбежать в мир иной, – возразила капитан. – Сейчас не время отдыхать.
Глориоза, Глория и Лейла покинули лазарет по настоянию Мод. Присутствие упрямого и усердного врача в лице Модесты давало им надежду на то, что теперь Олдама выживет даже против своего желания. К тому же рядом была и Мод, не уступавшая в мастерстве своей сестре.
Возвращаясь в этот мир, Олдама не испытывала радости, все цели были потеряны, её пока вынуждали жить лишь два усердных врача. Но экипаж «Миража» и Лейла радовались выздоровлению Олдамы. С них хватило и того горя, которое принесла смерть Олмы.
30. Новое занятие Мстителя.
Спустившись вниз по небольшому трапу, Модеста оглянулась и увидела, что Лейла всё ещё находится в катере и, видимо, не имеет желания покидать его.
– Вот ты и дома, Лейла. Тебя не было на Эдистере больше недели, а потому следует поспешить во дворец, – мягко, но непреклонно произнесла Модеста.
Герцогиня посмотрела в темноту старой рощи и остановила свой взгляд на капитане «Миража», ярко освещённую светом, исходившим из открытого входа катера. Измученная последними тяжёлыми днями, одетая в траур, Модеста всё же имела спокойный вид, и даже в её взгляде не было жалобы на судьбу. Эта девушка оставалась достаточно сильной, чтобы стойко переносить беды, не паниковать и поддерживать в трудную минуту других. Однако Лейла не обладала её выдержкой и силой, и считала себя не способной перенести в одиночку даже расспросы Левмера. В «Мираже», среди подруг, она чувствовала себя защищённой и более уверенной.
– Я не хочу домой! – взмолилась Лейла, и сбежала вниз по трапу. – Давай вернёмся в «Мираж».
Она уцепилась за рукав подруги, не желая возвращаться в резиденцию.
Включив фонарик, в виде шара, подвешенного к петле из серебряных колец, Модеста подняла спокойный взгляд на подругу.