– Где ты была, Лейла? – с тревогой спросил Эдуард, но в голосе его не было ни тени упрёка или злости.
– Нигде, – тихо ответила девушка, не отрывая взгляда от огня.
Она избегала смотреть в глаза этому заботливому человеку, чувствуя себя виноватой перед ним и одновременно опасаясь, как бы он не догадался о её тайнах. Секретарь понял, что она не собирается что-либо объяснять, но и оставить всё так, как есть, он тоже не мог. В этот раз он не желал делать вид, что ничего не случилось.
– Почему ты носишь траур? Кто-то умер? – осторожно спросил он, опасаясь вызвать гнев хозяйки своими расспросами, которые ей явно были в тягость.
– Да, – ответила Лейла, оставаясь безучастной ко всему и не проявляя недовольства.
– Ты больна. Я вызову врача, – решил Эдуард, с состраданием глядя на измученную госпожу.
– Не надо, – встрепенувшись, возразила девушка.
Её глаза блеснули и уже не смотрели отрешённо на огонь, а переключили своё внимание на собеседника. Левмер понял, что теперь Лейла может и рассердиться, но всё же ему хотелось кое-что выяснить.
– Скажи, тебе кто-то угрожает? Тебя похитили? – участливо спросил Эдуард, эти два вопроса мучали его больше всего.
– Вот ещё глупости! И с чего это пришло тебе в голову? – вспылила Лейла. – Со мной всё в порядке и, пожалуйста, не допрашивай меня.
Она всё же рассердилась на Левмера, потому что ему вздумалось расспрашивать её, тогда как она отвечать не имела ни малейшего желания. При этом Лейла прекрасно понимала, что он только заботится о её благополучии, и очень переживал все эти дни, пока она отсутствовала. Это выдавали усталость и взъерошенный вид всегда аккуратного и подтянутого Левмера. Такая преданность тронула герцогиню и, в конце концов, она стала сердиться на себя, зная, что сама во всём виновата.
– Извини, Лейла, я не знаю, что происходит, и куда ты исчезаешь, но считаю необходимым нанять тебе охрану, – мягко сказал Левмер, но в его голосе, тем не менее, прозвучали твёрдость и решительность.
– Мне не нужна охрана! – запротестовала герцогиня. – Не хочу, чтобы кто-то постоянно ходил за мной по пятам.
– Не волнуйся, у тебя будет не толпа верзил, а всего лишь одна девушка-телохранительница. Может быть, ты даже с ней подружишься, – по-отечески заботливо сообщил Эдуард, будто говорил с любимой дочкой, которая заболела и постоянно капризничает. – Я обо всём уже договорился, так что тебе не о чем беспокоиться.
«Он что, решил отомстить мне таким образом за все те переживания, на которые я обрекла его своими исчезновениями? – подумала герцогиня. – И ведь не могу возразить ему, так как он действует исключительно в моих интересах. Он исполняет то, что обещал моей бабушке».
– Вообще-то, неплохо было бы спросить сначала моего согласия в этом деле, – улыбнувшись, сказала Лейла, сменив гнев на милость. – Спасибо за заботу, но ты зря тревожишься. Со мной ничего плохого не случится, я имею хорошую защиту. А пока я хочу отдохнуть, пусть меня не беспокоят. Делами я займусь позже. Тебе так же необходимо выспаться, можешь даже взять несколько выходных дней.
Лейла встала и молча вышла из кабинета, направившись в свою комнату. Ей очень хотелось спать после бессонной ночи, да и в «Мираже» она большую часть времени бодрствовала, так что сейчас чувствовала необходимость в отдыхе. По пути она дала распоряжение служанкам, чтобы никто и близко не подходил к её комнатам, пока не будет позван.
Левмер остался в одиночестве размышлять над последними фразами Лейлы, которые она, видимо, произнесла не подумав. Но именно они больше всего удивили его. О какой защите она упомянула? Может, она имела в виду его самого, с детства опекавшего её? Нет, на этот счёт он даже не обманывался. Конечно, Эдуард всегда старался присматривать за юной герцогиней, но хороший охранник из него точно не получился бы. Он скорее был полезен в советах, но не в физической защите. Может, Лейла говорила о вере, которая была её защитой? Тем не менее, Левмер не мог не понимать, что сколь бы сильна не была её вера, герцогиня не могла пренебрегать охраной, состоявшей из смертных людей. А, может, Лейла действительно имела какую-то тайную защиту? Не найдя тому доказательств, он всё же не мог отвергать и такого предположения. Он почти убедил себя, что последние дни Лейла провела как заложница у каких-нибудь бандитов, и сумела вернуться только благодаря тому, что дала – или пообещала – за себя какой-то выкуп. Её уставший вид только подтверждал то, что эти дни выдались для герцогини отнюдь не лёгкими. А её причуду носить траурную вуаль Левмер приписал временному повреждению рассудка и общему подавленному настроению. Возможно, упоминание о некой защите тоже было не более чем навязчивой идеей уставшей и напуганной девушки. Да и как она умудрялась исчезать из дворца никем не замеченная, а после так же внезапно возвращаться, его тоже очень удивляло. Разумеется, юная герцогиня нашла где-то лазейку, которую так ловко использовала. Вот только Эдуард так и не понял, где это может находиться, хоть и пытался искать. Охранники тоже не докладывали ни о чём подобном, да и вряд ли стали бы покрывать вот так сбегавшую Лейлу.