– Воду? Как это понимать? – спросила Олдама, удивлённо глядя на подругу.
– Когда мы жили с ней возле Водопада Богов, то она часто уходила поразмышлять к воде, – пояснила индианка. – Модеста говорила, что вода не живая, и её взгляд не причинит ей вреда. Смотреть на неодушевлённые предметы долго невыносимо, но вода ведь двигается и шумит, как будто живёт своей жизнью. Так сказала мне однажды Модеста.
– Но здесь ведь нет водопада, – возразила Олдама.
– Ошибаешься, есть один. Просто он находится на краю парка, ты наверно просто забыла.
– Да, что-то припоминаю. Но это ведь так далеко! Мы туда один раз на лошадях только ездили, – вспомнила Олдама. – Габриэль бы не пошла так далеко ночью, даже если бы ей и захотелось посидеть у воды.
– Вот именно. Но тут есть рядом фонтаны, а далее ещё искусственные ручьи, каналы и водоёмы.
– Будем искать у воды? – спросила Олдама.
– Да. Ведь вряд ли телохранительницу интересует ночная жизнь флоры и фауны, а на звёзды она может смотреть из любого места парка, что удалено от дворца. Так что начнём с фонтанов, и ближайший вот там, – Глориоза свернула с аллеи на боковую дорожку, петлявшую среди кустарников.
Олдама последовала за подругой. Они недолго ходили по парку и вскоре обнаружили одинокую девушку, задумчиво сидевшую у фонтана. Здесь ярко горели фонари, и их свет окрашивал брызги воды в серебристо-голубой цвет.
– По-моему, это Габриэль, – прошептала Глориоза, хоть из-за кустарника они плохо могли рассмотреть девушку. – И сидит она у фонтана. Может, и привычки у неё сходны с Модестой?
– Не шути так, – ответила Олдама. – Не хотелось бы нарваться на кого-то, подобного Модесте.
– Думаю, что это Габриэль. Ветки мешают рассмотреть, вот сейчас подойдём поближе.
– А если нет? Как бы не ошибиться, – взволнованно произнесла Олдама. – Лишний свидетель только добавит нам проблем.
– Уверена, это она. Видишь, одета не как прислуга, – Глориоза присмотрелась и добавила: – На ней белая форма МКСА.
– Тогда точно она, – согласилась Олдама.
Сидевшая девушка подняла голову и посмотрела на ночное небо. Даже яркие фонари не могли скрыть сияния всех звёзд, бриллиантовой россыпью раскинувшихся на безоблачном небосклоне, но мысли Габриэль, казалось, были даже дальше, чем эти светила.
Олдама, остановившись, тихонько потянула Глориозу, что шла впереди, за рукав.
– Тебе не кажется, что в ней есть что-то знакомое? – спросила едва слышно изобретательница, не отводя взгляда от Габриэль.
– Да, я тоже заметила что-то такое. Но сейчас не время рассматривать её. Идём, – Глориоза двинулась вперёд.
Девушки бесшумно прошли между деревьев и осторожно стали приближаться к сидевшей у фонтана телохранительнице. Габриэль не видела тех, кто находился у неё за спиной, но, когда они подошли уже довольно близко, она насторожилась и прислушалась, отвлёкшись от своих дум. Глориоза и Олдама были в нескольких шагах от Габриэль, когда та резко поднялась и оглянулась. Увидев незнакомых людей, она потянулась к оружию, но две из экипажа «Миража» оказались проворнее. Глориоза молниеносно перехватила руку Габриэль, успевшую лишь едва коснуться оружия, а Олдама удержала её за вторую руку.
– Тише, мы не причиним тебе вреда, – сказала Глориоза, обезоружив телохранительницу. – Ты – Габриэль?
– Да, – не отрицала девушка, пытаясь понять, кто мог напасть на неё посреди парка, и кому она вообще могла быть тут интересна.
Неожиданно она сделала попытку освободиться, но это ей не удалось.
– Не сопротивляйся, – предупредила Глориоза, почувствовав, что могла вывихнуть руку Габриэль. – И не шуми. У меня нет желания ни калечить тебя, ни завязывать тебе рот. Это унизительно, так ведь? Обещай вести себя тихо.
Габриэль посмотрела на двоих в серебристых одеждах, но, не имея возможности видеть их лиц, не сумела оценить, насколько опасны, они могут оказаться, и что вообще замышляют. Их голоса звучали негромко, но уверенно и спокойно, будто они были у себя дома. Вот только она не припоминала, чтобы слышала их раньше. И на слуг они точно не походили. Подумав, Габриэль ответила:
– Обещаю.
– Ну, и хорошо, – сказала Олдама. – А теперь идём.
Габриэль не связали, но её крепко держали за руки. Она не выглядела напуганной, но всё же не делала больше попыток оказать сопротивление или поднять шум, чтобы привлечь таким образом внимание охранников. Удивлённая, она молча следовала туда, куда её вели и над чем-то размышляла, с любопытством рассматривая своих ночных конвоиров. Глориоза и Олдама поспешно двигались прямо к дворцу, что ещё больше обескураживало девушку. Ведь, что бы с ней не собирались делать, во дворце она всегда могла позвать на помощь и эти две окажутся в невыгодном положении. Габриэль не сумела постичь их намерений, но не испытывала страха. Просто она ещё не знала, насколько опустел дворец в эту ночь, и даже если бы ей пришлось звать на помощь, вряд ли бы кто-то пришёл. Охрана осталась только у ворот резиденции, а это было достаточно далеко отсюда.