– Мод? В семье тебя называли этим уменьшительным именем, но ты же говоришь не о себе. Кто она такая? – полюбопытствовала Эллина.
С лица капитана «Миража» исчезла радость, и появилось растерянное выражение, она словно вернулась в реальность со всеми её проблемами. В жизнь Модесты неожиданно ворвалась сестра, напомнив о прошлом и семье, но их теперь разделяли прошедшие годы и тайны. Предстояло объяснить очень многое, и не только о себе. Подруги сохраняли молчание и, наблюдая за встретившимися сёстрами, казалось, вообще обо всём забыли от удивления. Телохранительница Лейлы внезапно оказалась той, которую не ждали, но очень хотели найти. Ведь она теперь была прочной нитью, которая вела прямо к семье Модесты.
– Видишь ли, Эллина, за это время, которое мы не виделись, произошло очень многое, – сказала Модеста, сев вместе с сестрой на ближайший диван.
– Всё это не важно, – радостно отозвалась Эллина. – Главное, что ты жива. Я о таком даже мечтать не смела. Ты ведь вернёшься домой?
Модеста неуверенно кивнула, но медлила с ответом, не зная, с чего начать. Как бы прося о помощи, она взглянула на подруг, по-прежнему молча наблюдавшими за сёстрами.
– Это будет не так-то просто, – ответила за капитана Глориоза.
Эллина посмотрела на Лейлу, и поняла, что той уж точно всё известно, иначе бы она не стояла и не смотрела бы с удивлением на свою телохранительницу. Герцогиню удивило то, кем оказалась она, и вовсе не интересовали те, кто кроме них сейчас присутствовали в кабинете. Девушка взглянула на Глориозу, потом на Олдаму и сказала:
– Думаю, я знаю кто вы. Тогда в храме Армы вы пропали вместе с Модестой, вас зовут Глориоза и Олдама. Мне с трудом удалось взглянуть на вашу фотографию в Агентстве. Я чуть было не попалась господину Рубену, когда искала эту информацию в архиве. Они почти всё засекретили, что касалось вас и ваших заданий.
– Ты очень догадлива, – призналась Олдама, поднимая вуаль.
Глориоза, решив, что можно уже больше не церемониться, тоже откинула с лица вуаль. Устроившись в кресле, она уже с невозмутимым видом продолжала наблюдать за дальнейшим развитием событий. С её точки зрения, всё складывалось как нельзя более удачно, и причин для паники она не видела, хоть Модеста была порядком смущена. Конечно же, это ведь капитану предстоит всё объяснять своей сестре.
– Но вы тоже нисколько не изменились! – отметила Эллина, вглядываясь в лица Глориозы и Олдамы. – Что с вами случилось?
– Ты узнаешь об этом потом, – решила вдруг Модеста. – У нас есть более подходящее место для разговоров о прошлом, чем дворец герцогини Амертсон.
– Да, да, – поддержала её Лейла, – но прежде чем вы уйдёте, расскажи, Эллина, почему тебе вдруг вздумалось искать их именно здесь, в моём доме? Может, ты узнала об экипаже «Миража»?
– Я слышала о нём, – призналась Эллина, – но я не связывала это с командой «Ветзо», которую я, как и все, считала погибшей. Но неужели, госпожа герцогиня, они и есть…
– Не называй меня больше так, – перебила её Лейла. – Ты сестра Модесты, а значит и мне друг. Извини, что я подчас плохо к тебе относилась, но мне было страшно за них, – она взглядом указала на экипаж «Миража». – Я боялась, что ты всё узнаешь и донесёшь в Агентство.
– Я подозревала, что меня здесь не просто так невзлюбили, – улыбнулась Эллина, даже не думая обижаться на Лейлу. – Но мне сердиться не на что, ведь я тоже не сказала всей правды о себе. Да и кто знал, что меня тут ждёт такой сюрприз. А вы действительно экипаж «Миража»?
– Да, – подтвердила Глориоза.
– А то, что сегодня один из слуг заикнулся о том, что видел команду «Ветзо», тоже имеет какое-то отношение к вам? – осторожно спросила Эллина, и с опаской покосилась на Лейлу, будто боясь вновь вызвать её неудовольствие, но та лишь улыбнулась.
– Это было чистое недоразумение, мы просто хотели сфотографироваться, – пояснила Модеста.
– Вот только не рассчитывали на случайных зрителей, – вздохнула Олдама, вспомнив, как им пришлось удирать. – Кто ж знал, что слуги так рано затеют уборку.