К ним обернулась Нилам с Глориозой и Глорией.
– У тебя и так всегда было две дочери, так что отдай Олдаму мне, я тоже смогу быть ей матерью, – шутливо сказала Нилам, в свою очередь обняв Олдаму, и уже более серьёзно добавила: – Я тоже буду любить её не меньше, чем Глориозу и…
Нилам вдруг осеклась и с растерянностью, чуть ли не с испугом, удивлённо взглянула на Глориозу и Глорию, впервые сознательно задав себе вопрос: почему у неё две Глориозы?
– Мою сестру зовут Глория, – пришла на помощь матери Глориоза, решив хоть с чего-то начать объяснения.
– Нилам, у тебя две дочери? – удивлённо спросила Мишель, тоже начиная понимать, что тут не всё так просто и одной радостью это не обойдётся. – И у меня две Модесты?!.. Но почему?.. Как это?..
– Это вполне объяснимое явление, – поспешно вмешалась Модеста, очень надеясь, что первая радость не сменится паникой.
Но все объяснения, удивления и рассказы продолжились почти до вечера, и закончились праздничным обедом, хоть по времени это скорее уже походило на ранний ужин.
Мишель и Нилам без долгих дебатов решили безотлагательно отправиться в Лариндэ, куда их настоятельно просили переселиться девушки. На Тельюоне их ничто не держало, тем более теперь, когда их дочери вернулись. Матери понимали, что их детям опасно жить на открытой планете, а в Лариндэ можно было укрыться от любых преследований. Сборы не заняли много времени, и вскоре всё большое семейство отправилось на Ниа-Нерри.
Всё тот же неизменно-спокойный пейзаж и яркое солнце на безоблачном небосводе, казалось, радушно встречали любого, кто приходил на эту тихую планету. Вот только некоторым не дано было задерживаться тут надолго, и сейчас экипаж «Миража» вновь собирался покинуть Ниа-Нерри, чтобы решать свои проблемы и по пути узнавать что-то новое.
Перед отлётом девушки наведались в гробницу и положили цветы на саркофаги Олмы и отца Модесты и Эллины. Гроб Роланда, по желанию Мишель, перевезли сюда с Тельюона. Сейчас она и Нилам находились возле автомобиля, что стоял неподалёку от гробницы, и ждали своих дочерей. Девушки, тихонько разговаривая, шли к ним, и матери в который раз отметили, что пролетевшие годы внешне не изменили их детей. Уже привыкшие за несколько проведённых в Лариндэ дней к новому укладу жизни, женщины спокойно относились как к двойникам, так и к тому, какие тайны связывали экипаж «Миража». Им даже казалось, что так было всегда, и прошлая жизнь, как и Тельюон, осталась где-то далеко.
– Значит, всё-таки уезжаете, – вздохнула Мишель. – Неужели нельзя остаться ещё на несколько дней?
– Но мы же уезжаем не навсегда, – ответила Глориоза. – К тому же нас ждёт Лейла, ей не терпится узнать все новости о вас.
– Вероятно, эта герцогиня очень милая девушка, раз она так помогала и столько вытерпела ради вас, и продолжает до сих пор беспокоиться о вас, – решила Нилам.
– Разумеется, ведь только благодаря ей мы не валяемся в эдистерском храме, – напомнила Модеста. – Поэтому мы и хотим привести её сюда и познакомить с вами. А ещё надо наведаться на Каджияр – там снова кто-то решил воздвигнуть космодром.
– И необходимо разобраться с убийцами Олмы, – добавила Олдама, бросив грустный и горестный взгляд на гробницу.
Заметив это, подруги ещё больше утвердились в том, что стоит как можно быстрее покинуть Ниа-Нерри – тут Олдаме сложнее всего было переживать недавнюю утрату двойника, а недолгие отлучки с этой планеты позволяли ей отвлечься от нерадостных дум.
– Вам скучать не придётся, ведь в Лариндэ остаются Мод и Глория, а не только Эллина, – сказала Модеста. – Берегите их, этим вы, возможно, сохраните и наши жизни.
Мишель и Нилам согласно кивнули, помня историю гибели Олмы. Как бы не сожалели о предстоящем расставании матери, они понимали, что их дети не смогут прожить всю жизнь возле них в бездействии.
Экипаж «Миража» отправился на космодром, чтобы покинуть Ниа-Нерри, а с Земли в это время улетали военные линкоры, искать в просторах ОПМП корабль-невидимку, оклеветанный леруями.
35. Загадки прошлого.
Не подозревая ни о какой угрозе со стороны военных, «Мираж» пытался догнать большой корабль, который, по всей видимости, был повреждён, лишён управления и терпел катастрофу. Этот объект не подавал сигналов о помощи и, возможно, вообще не имел в живых никого из экипажа, кто хоть как-то мог бы повлиять на его движение.