Огромный «Мираж», делая немыслимые виражи, старался поймать повреждённый корабль, который бросало из стороны в сторону и кружило. Погоня продолжалась довольно долго, но, наконец, его аккуратно захватили и притянули к борту «Миража».
Глориоза и Модеста на катере добрались до пострадавшего корабля. В нём их встретил сигнал тревоги и механический голос, твердивший о необходимой эвакуации. Девушки спешили в рубку, по пути им попалось несколько убитых людей, но кем они являлись, трудно было сейчас определить. Добравшись до рубки корабля, они обнаружили ещё несколько трупов и двух раненых мужчин.
– Они умирают, – сказала Модеста, осмотрев пострадавших. – Узнай, что произошло с кораблём.
Глориоза бросилась к пульту управления, рассматривая поступавшие туда сигналы.
– Корабль был подбит и, видимо, скоро взорвётся, – индианка вернулась к Модесте. – Большая часть внутренних отсеков уже охвачена огнём.
– Тогда поспешим, – решила Модеста, наспех кончая перевязку одного из раненых. – Я уже потеряла одного пациента, и этот, боюсь, тоже долго не протянет.
Лазарет был недалеко, и девушки, на взятой там медицинской капсуле, переправили пострадавшего в свой катер. Сообщив Олдаме, что они уже возвращаются, Глориоза попросила оттолкнуть захваченный корабль как можно дальше от «Миража». Изобретательница отключила систему захвата, и освобождённый объект остался беспризорно летать в космосе.
Олдама спешила теперь в лазарет, куда Модеста и Глориоза доставили раненого и старались оказать ему помощь.
– Модеста, у него есть шанс выжить? – спросила изобретательница, глядя на пострадавшего, который был уже больше похож на мертвеца, чем на живого человека.
– Нет, я бессильна тут. Он уже практически не жилец. Его сердце продолжает биться лишь потому, что я даю ему силы, но вскоре этого будет уже недостаточно, чтобы поддерживать в нём жизнь, не говоря уже о её сохранении, – ответила капитан. – Если бы мы могли оказать ему помощь на четверть часа раньше, то, возможно, был бы шанс выжить. У него слишком серьёзные раны и потеря крови.
Модеста, даже понимая тщетность своих усилий, продолжала поддерживать в умирающем жизнь, а тот лишь изредка издавал слабый стон.
– Слишком много повреждений, есть и ожоги. Без сомнения, на корабль было совершено преднамеренное нападение. Его не просто подбили, кто-то хотел уничтожить весь экипаж, – сказала Модеста.
– Тогда не мучь его, пусть умрёт спокойно, – с жалостью попросила Глориоза.
– Нет, не могу отпустить его вот так в мир иной, - покачала упрямо головой Модеста. – Может, я поступаю как эгоистка, но мне необходимо знать, что произошло с его кораблём. Он всё равно умрёт, но мы должны попытаться узнать, что случилось с ним и его спутниками. Вдруг опасность теперь грозит ещё кому-то.
– Да, ты врач – и твоя обязанность до конца бороться за жизнь пациента, – согласилась Олдама.
– К сожалению, сейчас я всего лишь на шаг опережаю смерть, но она очень быстро догоняет свою очередную жертву, – возразила капитан.
– Он уже не молод, – заметила изобретательница, – и его организм вряд ли сможет перенести такие травмы. Вообще удивительно, что он не умер раньше, чем ты пришла туда.
Пострадавший был где-то шестидесятилетнего возраста, весь седой, но при этом не производил впечатления дряхлого старика. Даже не смотря на своё теперешнее состояние, он отличался жёсткими и строгими чертами лица человека, явно любившего повелевать.
Модесте каким-то чудом удалось привести его в чувство, и организм пострадавшего собрал последние силы для борьбы за угасавшую жизнь. Но даже это не могло обмануть врача – она знала, что жить ему осталось совсем недолго.
Умирающий открыл глаза – холодный и тяжёлый взгляд выдал в нём действительно сильную и вместе с тем безжалостную личность. Увидев возле себя людей, он забеспокоился. Глориоза и Олдама подошли ближе, надеясь, что он заговорит.
– Снимите вуали – он всё равно ничем нам уже не навредит, а волновать его ещё больше не стоит, – сказала подругам Модеста, стянув с себя медицинскую маску.
Девушки откинули вуали и пострадавший, казалось, немного успокоился.
– Вы слышите меня? Можете говорить? – спросила Модеста.