Женщина подняла крышку шкатулки. Внутри оказалась связка каких-то старых бумаг.
– Шкатулка, как ты видишь, не имеет замка, её просто открыть, и я тогда заглянула туда, только чтобы определить по содержимому, кто её хозяин. Как оказалось, тут хранились старые письма, но это была просто переписка твоего отца со своими дедушкой и бабушкой. Это его первые письма, когда он ещё только учился писать. Я знала про них, отец как-то показал мне эти письма, но он их хранил больше в память о родственниках, – Мишель вынула письма и положила их на стол. – Если хочешь, можешь прочесть их после. Здесь есть кое-что более интересное.
Модеста увидела изумрудного цвета шёлковую ткань, в которую было что-то завёрнуто. Мишель сделала знак, чтобы дочь сама вытащила это из шкатулки. Девушка протянула руку и на миг остановилась – что могло быть там такого важного? Хотелось ли ей сейчас узнать что-то, что способно добавить в будущем проблем? И всё же любопытство взяло верх – мягкая ткань теперь лежала на её ладони, и она осторожно её разворачивала. Внутри оказалась старая фотография.
– Что это? – Модеста с недоумением смотрела на фотографию, а после её взгляд устремился к матери.
Синие глаза дочери выражали столь смешанные чувства, что Мишель даже не знала, что и сказать.
– Мама, чья это фотография? – потребовала ответа девушка, забыв, что её предупредили уже, что ничего не смогут объяснить.
Мишель беспомощно покачала головой, молча глядя на дочь.
Модеста вновь обратила изучающий взгляд на фотографию. Там была запечатлена молодая женщина, грациозная и стройная, в белом платье и чёрной длинной накидке. Она, в тот момент, вероятно, уходила и повернулась, к сделавшему этот снимок, будто её неожиданно окликнули, а потому была видна с правой стороны вполоборота. Её длинные чёрные волосы взметнулись от резкого движения, как и край широкой накидки, в правой руке она держала короткий жезл с очень красивым камнем на конце. Модесте показалось, что это могло быть оружием, вот только до сих пор она такого не встречала.
– Я сама не знаю, что и думать, – ответила Мишель, глядя на недоумение дочери. – Не понимаю, почему он хранил эту фотографию, почему никогда не показывал её мне. Это была его тайна, в которую он не посвятил меня. Не захотел или, может быть, не успел? Ведь шкатулку-то он не спрятал, а я просто никогда не заглядывала в ящики его стола, он сам наводил там порядок, ты же знаешь.
– Мама, но кто она? – не унималась ошарашенная Модеста.
– Я уже говорила, что не знаю, – покачала головой женщина и с грустной улыбкой добавила: – Но ты присмотрись к ней, может, что-нибудь поймёшь.
Но Модеста вместо рассматривания фотографии резко развернулась и побежала к двери.
– Подожди, что ты задумала? – встревожилась Мишель.
– Суну эту фотографию в проектор, – ответила Модеста, на миг остановившись у двери.
– Стой! Это не получится.
Модеста, готовая уже перепрыгнуть через порог, вновь повернулась к матери, ожидая её пояснений.
– Разве ты не заметила, что фотография очень старая? – спросила Мишель. – Я тоже пыталась посмотреть её через проектор, но ничего не вышло. Специалисты мне сказали, что ей уже больше сотни лет. Тогда нынешних проекторов ещё не было.
Выслушав мать, Модеста не спеша направилась к ней. Продолжая рассматривать фотографию, девушка смогла сделать лишь очевидные выводы. Да, это оказался достаточно старый снимок, хоть его, видимо, хранили очень бережно. Но кто эта женщина? По виду ей было лет тридцать, может чуть больше. С ростом конечно сложнее определиться, ведь рядом не находилось ничего, что могло бы подойти для сравнения. Вокруг росла трава, а на заднем плане виднелись зелёные деревья. Снимок явно сделали на Земле. И всё же Модеста решила, что эта женщина достаточно высокая, при этом она выглядела величественно и уверенно. Длинная одежда без каких-либо украшений была одновременно простой и элегантной. Но где носили подобные вещи и когда? Это трудно сходу определить, хоть Модеста хорошо знала культуру и историю многих планет и народов. Вот только красивое лицо незнакомки вызывало смешанные чувства у той, что сейчас смотрела на неё. Белокожая красавица с синими глазами и осанкой королевы всё же создавала впечатление чего-то грозного и одновременно отстранённого, будто искала уединения и не хотела лишний раз привлекать к себе внимания. И взгляд у неё был жёсткий, гордый, взгляд человека, который знает себе цену, и чуть-чуть вопросительный, как у того, кого внезапно окликнули сзади.