– Готово! Отпускай, – сказала девочка, и свинтус был спущен с рук.
Почувствовав свободу, он тут же умчался, забыв о прерванной охоте на бабочек.
А малыши поспешили присоединиться к тем, кто собрался возле Глориозы для тренировки.
Высокий обрыв открывал вид на чистое озеро, обрамлённое цветами. Вокруг него раскинулись леса, и слева виднелась крыша Лариндэ. Полуденное солнце сияло белым светом, заливая безмятежно-спокойный мир Ниа-Нерри, но на сердце Олдамы лежало тягостное чувство какой-то обречённости.
Девушка с тоской смотрела на прозрачные воды озера, держа в ладонях ожерелье из лунного камня – подарок Лейлы. С некоторых пор она испытывала двоякие ощущения, глядя на это украшение. С одной стороны – с теплотой думая о заботливой подруге, а с другой – вспоминая острую боль от потери Олмы. Да, надев это ожерелье, двойник попала под смертельный удар. И, как бы разум не твердил, что в трагедии эта вещь совсем не виновата, от ассоциаций избавиться было невозможно.
Вздохнув, Олдама вновь взглянула на ожерелье, как будто на что-то решаясь. Потом, едва заметно кивнув своим мыслям, она медленно протянула ладони над обрывом к озеру и позволила своей ноше соскользнуть вниз. И тут же вздрогнула – украшение упало не в озеро, а в протянутую руку, что мгновенно подхватила его. Олдама взглянула направо и увидела Эллину, внимательно смотревшую на неё. Она даже не заметила, как та подошла так близко к ней.
– Я заменю тебе сестру, если хочешь, – мягко произнесла девушка. – Ты не должна страдать из-за того, что уже не вернёшь и не исправишь. Ты ведь не одна.
Олдама, что-то почувствовав, обернулась. За её спиной молча стояли подруги, и, что она сразу отметила, ожерелья, подобные тому, которое она собиралась утопить в водах озера, сейчас украшали Мод и Глорию, а не их оригиналы.
– Если надо, мы вообще их снимем и спрячем, – пообещала Модеста.
Олдама отрицательно качнула головой:
– Нет, не надо. Я пыталась всё забыть и избавиться от боли, но это так не решается. Вы правы – следует жить дальше. И когда-нибудь я привыкну и успокоюсь, но забыть не смогу всё равно.
– Этого от тебя и не требуется, – с пониманием кивнула Глориоза.
– Главное, чтобы ты знала одно – мы рядом и не оставим тебя, – тепло улыбнулась изобретательнице Эллина. – Я всегда буду ждать тебя в Лариндэ. Помни это, чтобы не случилось.
Олдама улыбнулась, пусть это и выглядело почти сквозь слёзы, и взяла из её рук ожерелье. Камни радостно заиграли в солнечных лучах, рассеивая её ощущение безысходности. Нет, она не чувствовала себя брошенной, просто слишком углубилась в своё горе и забыла о тех, кто всегда был рядом.
Шагнув к Эллине, Олдама надела на неё ожерелье.
…Лейла находилась на балконе, удобно устроившись в большом мягком кресле и наблюдая за летающими над парком яркими птицами. Возле герцогини на маленьком столике стоял приёмник, по которому передавали последние новости. Трёхмерная картинка демонстрировала ухоженное лицо диктора, вещавшего о последних событиях, происходивших в пределах ОПМП. Ровным голосом, он читал очередное сообщение: «На планете Каджияр уничтожен уже третий строящийся космодром, который в этот раз сгорел, как кусок бумаги. Локализовать пожар не удалось. Причины аварии устанавливаются».
– Они неисправимы, – с улыбкой сказала Лейла.
*** *** ***
Продолжение цикла «Лев и эдельвейс» в следующей книге «Молчание двоих» .
Конец