– За последний год я по десять раз в день слышу это. Однако, без тебя я была бы бессильна что-либо создать, ведь всё – корабль, наш дом, система защиты и маскировки планеты и прочее – создано на твои деньги, Лейла, – с благодарностью признала изобретательница. – Но, думаю, что в скором времени мы всё вернём тебе с лихвой.
– Не беспокойтесь, мне нравится помогать вам. Я поступила правильно, что не осталась тогда с вами, а вернулась во дворец. Я отсутствовала не так уж долго, и сказала, что заблудилась в горах и не могла найти дорогу домой. Все на этом успокоились. Зато я смогла обеспечить вас средствами на постройку «Миража» и всего прочего. Жаль, что вы не можете просто жить тут, со мной. Это было бы куда лучше.
– Пока это невозможно, мы не готовы объявить миру о своём возращении, – покачала головой Олдама. – И чем дальше, тем сложнее решиться на это.
– А никто ещё не догадался, что мы три живы? – осторожно поинтересовалась Глориоза.
– Нет. А почему кто-то должен был догадаться? – удивилась герцогиня.
– Лейла, ты потратила, наверное, всё своё состояние на нас. Это, вероятно, удивило окружающих тебя людей, – предположила индианка. – Твои управляющие обнаружат, что деньги ушли невесть на что. Насколько я понимаю, Левмер просто обязан что-то заподозрить, ведь он в курсе всех твоих дел.
– Да, он задавал вопросы, но я не должна давать ему отчёт. В конце концов, намекнула, что имею право заниматься благотворительностью, – смущение Лейлы не укрылось от подруг. – Но то, что я потратила на вас, я уже частично вернула, ведь герцоги Амертсон владеют множеством заводов и рудников на разных планетах. Мне оставили огромное наследство, и оно позволяет не считаться ни с какими расходами. Мои доходы куда больше того, что я трачу. Потребовать у меня отчёта никто не может.
– Хорошо, Лейла. Надеюсь, и в дальнейшем это не вызовет подозрений, но больше не рискуй. Мы в состоянии теперь самостоятельно обеспечивать себя всем, чем нужно. И мы вернём тебе то, что ты потратила, – заверила Модеста, с благодарностью глядя на молодую герцогиню, что так отважно хранила секрет бывшей команды «Ветзо́».
– Это не обязательно, – махнула рукой Лейла, как будто речь шла о пустяках.
– Ты забываешь о Левмере. Эдуард проницателен и не глуп, а если и молчит, то лишь из уважения к тебе, – сказала Глориоза. – Но, в конце концов, всё это покажется ему странным и даже опасным, он станет докапываться, куда идут твои деньги. И вот тогда уже нам станет куда сложнее видеться с тобой, если Левмер организует слежку.
– Нет, он не способен на это. Конечно, Эдуард опекает меня, но в мои личные дела не вмешивается, если я об этом не прошу, – возразила Лейла. – Не бойтесь, от меня никто о вас не узнает.
– Нам известно, что ты не болтлива, – сказала Модеста, открыв свою сумочку.
Достав несколько паспортов, визиток и пропусков, капитан «Миража» протянула их герцогине.
– Мы возвращаем тебе всё это. Они не понадобятся нам больше. Ни с твоими людьми, ни с какими иными мы дел пока иметь не будем. Рабочие твоих заводов и фабрик очень помогли нам, даже не догадываясь, для чего послужил их труд.
Лейла взяла документы и, недолго подержав их в руках, бросила в камин. Огонь принялся уничтожать временные удостоверения личности, которыми пользовался экипаж «Миража».
– Как же вы теперь будете называться? – спросила герцогиня, глядя, как огонь неохотно поглощает нежданную добычу.
– Просто экипаж «Миража», – ответила Модеста. – Мы не захотели окончательно вернуться в привычное для нас общество, а значит, и документы нам пока не нужны. А после придумаем что-нибудь.
Глядя грустным взглядом на огонь в камине, Лейла как будто пыталась найти там ответ на то, чего она не могла постичь.
– Знаете, я до сих пор не поняла, почему вы решили скрываться от всех, – произнесла она. – Какая именно причина заставила вас жить вот так?
– Нам захотелось приключений, – улыбнулась Глориоза, неопределённо пожав плечами.
– Нет, вы не такие, и просто так не порвали бы с обществом. Я спрашиваю вас серьёзно, а вы шутите.
– Нас считают мёртвыми много лет, за это время все уже забыли о нашем существовании. Если объявим о том, что живы, то за нами начнут охоту журналисты, полиция, толпы любопытных, а мы не готовы к этому и не хотим шумихи. Мир не стоял на месте, он изменился за эти годы, а мы нет. К тому же, нас могут объявить самозванками, аферистками, ведь мы не повзрослели, и остались такими же, какими вошли тринадцать лет назад в храм Армы. Нам просто не поверят, вот и всё. Люди могут сделать из нас подопытных кроликов, – ответила Олдама.