— Как красиво… Только… — де Хёртц посмотрела под ноги. — Разве тут есть спуск? — она перевела взгляд на Ричарда. Недавний знакомый повторил ее действие и посмотрел в пропасть.
— Конечно.
— Странно, не вижу…
Ричард отпустил ее руку. Анни только сейчас заметила, что он был в перчатках.
— Сейчас выйдет луна, — прозвучало в ответ. — Луна все покажет. Она мне всегда нравилась. Вампиры исстари поклонялись Луне, они называли ее Тринадцатой звездой, Рас Альхаг. Жители Кэрлэйири помнили и помнят, кому обязаны происхождением. Проклятые Королем эльфы. Луна — его символ, глаз, которым он наблюдает за всеми нами. Лунный свет очаровывает. Его адепты для нас — подлинные волшебники. А их грезы! Хоть на пару минут оторваться от погани, что окружает в реальной жизни.
Анни отступила на шаг. Ричард, не отрываясь от созерцания городов, сказал:
— Не пытайся убежать — я быстрее. Вампир быстрее любого человека. Я не владею чарами, но, уверяю, они мне не нужны. Если нужно, я пройду сквозь пламя, чтобы покорить тебя. Только… Как я рассказывал, гордость уже усмирена. Что нужно, я получил в прошлый раз.
Анни, уже готовая броситься вниз по дороге, невзирая на предупреждение, осталась на месте.
— Что ты имеешь в виду?
Ричард вдруг улыбнулся. Его вампирские клыки практически не выступали, неудивительно, что Анни их не заметила вначале.
— Я сразу тебя узнал. Может, ты сама себя еще не узнала, но я… Проклятая связь. Не знаю, как так получилось. После смерти людей ждет другая судьба, но он отличился даже в ее объятиях. Ты меня не помнишь, — совсем другим тоном добавил Ричард, стиснув зубы. — К чему помнить малолетнего вампиреныша из нищей Катерии. Я попробовал эту кровь совершенно случайно, пару глотков, но воспоминания о том вкусе мучают до сих пор. Меня прогнали прочь. Меня боялись, очевидно: за боль, которую я по неопытности подарил, за мое влечение и проклятое происхождение. Как я ненавидел себя в ту ночь. Загрыз пару человек и сбежал. Мы встретились однажды на переговорах, он отказался сесть рядом. Сказал, что таких, как я, «ненормальных», нужно истреблять. А я с него глаз отвести не мог, пока слушал обвинения. О, это был как огонь внутри, как огонь после обращения. Разве странно то, что увидев его совершенно беспомощным, раздавленным в Каалем-сум, я… не удержался?
Эта улыбка была совсем другой. Жестокая, резкая, напоминавшая оскал.
— Теперь передо мной стоит девушка. Уверен, что вкус будет совершенно иной, отвратительный по сравнению с прежним, но я смотрю и вижу дразнящую схожесть.
Анни сглотнула. С каждым словом красные искры в глазах Ричарда вытесняли зелень. Выход был только один. Она, делая вид, что смотрит на врага, пыталась понять, сколько метров ее отделяет от обрыва. Умеют ли вампиры летать?
— Я не убийца. Ты останешься живой в любом случае. Я только… попробую. Вдруг кровь окажется той же. Возможно, я даже смогу привыкнуть к женщине!
Последняя фраза окончательно уверила Анни, что пора спасаться. Она бросилась вперед, испуская огненные волны; Ричард, явно не ожидавший подобного, вскрикнул от боли. От страха Анни показалось, что ее пламя вышло синим, точно у Китти Вилариас, однако и луна для нее вдруг резко почернела. Голова закружилась, ноги потеряли опору. «Да я просто спрыгнула!» — очнулась она и поняла, что стремительно падает вниз, к руинам Реймир-сум. Город начинался у самого склона.
Она слышала крики вверху, но не желала знать, что они значили. Речь этого обезумевшего вампира казалась ей омерзительной, точно блюдо с опарышами, от слова до слова. О чем он говорил? О ком? Анни не понимала, но полагала, что ее второй сон как-то связан с тем мужчиной. Знать бы, кто это. Такая красавица, как Мару, явно обладала внушительным списком любовных побед.
И о чем Анни думает, падая в пропасть?
Примерно за двадцать-тридцать метров до земли она вызвала языки пламени под собой — скорость начала снижаться. Гигантский город, намного больше Анлоса, простирался перед ней, без стыда показывая лабиринт улиц. Многие дороги завалило камнями, повалившимися домами. Здания почернели от копоти и старой крови. Анни опустилась на крышу одного из домов.
Первым впечатлением стал странный запах: моря и пепла. Он щекотал ноздри, и вскоре, уже спустившись на улицу, Анни разобрала в воздухе что-то еще. Более абстрактное, чем гниль или кровь. Здесь не чувствовалось ни первого, ни второго. Город был просто пуст. Ни следов боя, ни следов войны. Чистый город, который внезапно, в одночасье, бросили все жители. Прошло две недели, как Реймир-сум завоевала армия Синааны. А страхом пахло до сих пор.
Анни посмотрела на небо — не спускался ли Ричард? Нет, тишина и собственные глаза убедили ее, что вампир остался наверху. Рассудок же заметил, что, скорее всего, слова про ушедшую армию королевства и лагерь беженцев были враньем от и до. Она не встретит беженцев, только синаанских тварей. Задача добраться до безопасных земель резко усложнилась. Она здесь, в городе врага, и только что обозначила свое присутствие пламенем. Следовало убираться отсюда, и поскорее. Анни не знала плана улиц Реймир-сум. Для нее путь оказался один — к реке, в попытке найти мост, а как добраться до него, должна была подсказать интуиция. Или ручеек, возникший после дождя. Ведь он мог спешить только в Нойру. Отряхнувшись от налипшего к телу пепла и подумав, что страх вместе с ним стряхнуть никогда не удастся, Анни побежала вниз по улице. Луна следила за ней.
***
Негромко журчала вода, очень тихо, и больше ни звука. Анни нервно выглянула из-за угла и сразу же спряталась обратно. Реймир-сум, «Мавзолей», не могли оставить пустым. Она снова выглянула. Дорога выходила на площадь со статуями двенадцати верховных меморий. Семь из них исчезли, еще у одной не было верхней части, восьмая наполовину увязла в воде, две поросли мхом и лишайниками. Статуя повелительницы огня была забрызгана почерневшей за столько лет кровью. Родник, вокруг которого стояли идолы, завалило камнями. Анни посчитала это весьма символичным. Веру завалило останками погибших городов.
Она осторожно ступила на площадь. Кажется, раньше здесь находился базар. Анни воочию видела торговцев, собравшихся с окрестных деревень, чтобы продать свои труды горожанам. Они собирались вокруг алтаря из серого благородного камня с синими прожилками. Прекрасная дева с тонким профилем и разлетающимся платьем возвышалась над зданием алтаря, будто презрительно глядя на двенадцать поверженных верховных меморий, сидевших полукругом. Лета Инколоре. Анни быстро перебежала через площадь. Слишком открытое место, чтобы задерживаться в нем надолго. Новая дорога, ровная и прямая, захватила ее. Анни бесшумно проскочила до мостика через один из рукавов реки. Кое-где каменный мост обзавелся внушительными и не очень дырами: от лазеров, ядер, упавших камней, пуль. Но, в общем и целом, мост сравнительно сохранился, даже шестнадцать из восемнадцати горгулий на ограждениях остались на месте. Только вода в реке слишком поднялась после дождей и покрыла гранитные плиты тонким слоем. Анни быстро пробежала по мосту. Пальцы, на которые она опиралась, немедленно зажгло. Остановившись, она посмотрела на подошву. Что же Синаана сотворила с этими землями, если вода Нойры стала кислотой? Обувь оказалась безнадежно испорчена, однако идти босиком было бы глупо. Кто знает, куда занесут ее обстоятельства.
Мост привел Анни к маленькой площади, посреди которой стоял алтарь, построенный, как и памятник Лете, совсем недавно. Анни поняла это по неубранному мусору. Айвена стояла, протянув руку к небу, и каждую ночь в ее ладони загоралась луна. Слуга Короля была очень миловидна, и Анни в голову бы ни пришло, что это ангельское создание убивает со смеющимся лицом. Так же Айвена улыбалась в своей каменной копии. Анни ни разу не видела ее, но слухи о сумасшествии владычицы Лакримы стали байками всей Мосант. Как сказал бы Эдгар, «Слава Звездам, что не видела, девочка». Теперь де Хёртц могла согласиться с ним, пусть и поздно. Лучше бы она не видела ни Ситри, ни Леты! Лиссандро и сотни других несчастных остались бы живы.
Холодная капелька упала ей на плечо.