Не достигнув цели, противники ненадолго разошлись и схлестнулись в новой серии быстрых атак и контрударов. Сталь, сталкиваясь, стонала, противники, встречая удар, издавали громкие выдохи, подошва сапог поднимала черную с сединой пыль. Лорд Гранд сумел первым пробить оборону старого генерала, и лезвие клинка прошлось по плечу Леонарда, добавив ему новую боевую отметину.
Леонард молнией метнулся в бок и, поднырнув под саблей, что едва не разрубила его торс, заставил Гранда развернуться лицом к тусклому солнцу, пробивавшемуся на границах королевства. Лорд, ослепленный, моргнул, отступая, и лишь чудом сумел отбить удар, встретив его гардой сабли и отбросив Леонарда назад.
Не давая противнику передышки, Лео устремился назад и, сделав обманный выпад, нанес рубящий удар сверху вниз. Ошибка в стратегии стоила новому лорду Гифтгарда руки. Меч Леонарда, прорубив мышцы и кость, словно сухую ветвь, отсек конечность вместе с мечом, и тот, закричав, упал на колени, пережимая обрубок, из которого хлестала рыжая кровь. Довершая начатое, Леонард поднял меч и одним движением отправил на камень вслед за конечностью и голову лорда Гранда.
Шагнув к откатившейся в сторону голове, Леонард поднял ее за волосы и шагнул к Белладонне. Преклонив колено перед своей госпожой, старый генерал уложил голову Гранда у ее ног.
Слова были не нужны. Помедлив, Белладонна ответила на его молчаливый вопрос:
— Я прощаю, — и, снова помедлив, добавила: — Нужно похоронить его достойно, займись этим.
С приказом Леонард спорить не стал. Встав, он снова подал миледи руку, и они отправились к туннелю, ведущему в замок Гифтгарда. Труп остался лежать посреди площади. «Что же теперь делать? — думала Белладонна. — Примут ли нас рыцари? Я не хочу их убивать». Она знала, что никакая орда воинов не одолеет Призрачный клинок королевства и станет лишь очередной пылью. Если не поможет меч, восставших добьет черное пламя. «Мне говорили не изучать его, — вспомнила Белладонна. — Но кто говорил? Не собираюсь больше слушать россказни Майриора. Надо будет заняться этим завтра же».
Леонард понял, о чем думает госпожа.
— Рыцари просты и лишены тщеславия, — сказал Лео. — Они присягнут вам, поверьте мне.
— Лорд Гранд был хорошим рыцарем, — тихо сказала она. Несмотря на всю злость, ненависть, жажду мести, Белладонна это понимала.
Темный туннель вышел на широкую торговую площадь. Торговцы с Лакримы, долины Селирьеры, поселков у пролива, торговцы с залива Теней и далеких гор, прятавшихся за землями Валетты и Майриора, песчаники, пугавшие одним лишь видом, люди с Тауры и Мёрланда, с Диких островов… Все они не обращали на Леонарда и Белладонну никакого внимания. Охраны не было видно, и потому пара подошла в главному входу к залу без особых приключений. Только раз один из торговцев Мёрланда узнал Белладонну, но ему хватило ума промолчать. Острова вышли из состава империи и присягнули на верность вчера. Король Мёрланда, измученный нападениями Ситри и Айвены, сложил полномочия добровольно, но Майриор Десенто оставил правителя вассалом при Синаане. Эта новость вызвала у Белладонны горькую улыбку: великодушие владельца Золотых палат не знало границ перед эрой апейрона. Кто сейчас верен Королю, а кто начинает понимать истинное положение дел? Белладонна не знала.
— Кто второй в Гифтгарде? — шепотом спросила она у Леонарда.
— Вроде бы лорд Хезел.
Белладонна удовлетворенно кивнула головой. Хезела она знала лично и никаких проблем с выходцем из самого южного острова Таурского архипелага не предчувствовала. Этот рыцарь не раз доказывал свою исполнительность. Исполнительность же не позволяла ему стать комендантом Гифтгарда. «Замок наш», — мелькнуло в голове. Тысячи рыцарей встанут на стороне Белладонны — больше, чем у всех остальных. Именно Оссатура испокон веков обеспечивала королевство воинами. Залив Теней будет захвачен первым, и вся мощь перейдет к ним в руки. После же падет мерзкая предательница, обосновавшаяся в пустотах забвения.
— Прекрасно.
— Ну, я бы не сказал. Воин он паршивый.
— Нам не нужен воин, нам нужен сладкоголосый демон, — отрезала Белладонна. Как многое изменилось. Еще пару лет назад она бы скорее откусила себе язык, чем сказала подобное.
Улица увела их вниз, под землю.
Хезел нашелся в одной из казарм Гифтгарда. После боя у Анлоса Хезел лишился и оружия, и доспехов, и кузнецы замка только сегодня сумели подогнать доспехи под громадное тело полукровки. Матерью рыцаря была мойра, отцом — гигант из пустынь, спрятанных за Золотыми палатами. Так говорил сам Хезел. Белладонне казалось, что рыцарь приукрашивает — мойры недолюбливали другие расы. Как бы то ни было, рыцарь из Тауры относился к Валентайну с почтением, к самой же Белладонне — с трепетом.
Увидев Донну, Хезел едва не сломал пальцы кузнецу, что налаживал механизм, в попытке жеста приветствия. Толстые губы растянулись в улыбке.
— Миледи! — пробасил он. — Лорд Леонард!
— Приветствую вас, лорд-командующий, — с усмешкой поздоровалась Белладонна.
Бледная кожа Хезела запунцовела.
— Ох, я бы рад, Донна, — сказал он. — Только, боюсь, лорд-командующий теперь Гранд. Жаль почившую леди…
— Боюсь, лорд, комендант теперь вы, — жестко сказала она.
Кузнец навострил уши. Хезел, не понимая, хрипло выдохнул:
— Простите?
Леонард выступил вперед.
— Лорд Гранд поступил весьма недостойно, напав на леди Белладонну с саблей в руках.
— Да быть не может! Лорд никогда бы… Вы что же, убили его, лорд Леонард?
Все это прозвучало донельзя комично.
— О да, лорд Хезел, — произнесла Белладонна. — Лорду Гранду улыбнулась удача: он погиб от клинка Лео.
— Повезло бы ему чуть больше, и он бы умер от вашего клинка, моя Донна, — заметил Лео. — Предательство всегда наказуемо, не так ли, лорд?
Тут Хезел громким басом приказал кузнецу выйти вон. Беглый майоминг, прижимая к тощей груди инструмент, немедленно удалился, оставив их втроем.
— Он немой, — пояснил Хезел. — Ничего не расскажет, а писать не умеет. Посмотрю я, что нарисует, если додумается! Дорогой Лео… Вы говорите о… о лорде Валентайне, ведь так? Мы слышали эту историю, признаться, даже несколько историй… Какая же из них истинна, миледи?
Белладонна сурово взглянула на новоявленного владельца Гифтгарда.
— Истина состоит в том, лорд, что я не позволю жить подлецам, покусившимся на Оссатуру. Я не позволю им жить, даже если не был прав Валентайн. Ни одна ошибка моего мужа, — так Белладонна называла его впервые, — не стоила бы тысячи жизней моего народа. Тысячи жизней! Я не смогу простить такого. Вы сможете, лорд Хейзел? Но Валентайн был прав. Он был прав, когда скинул этого ублюдка. Я видела своими глазами, как Майриор уничтожил нашу армию, потому что ему так захотелось. Это… это неправильно. Найдется ли на свете глупец, что посчитает это правильным? Нет, лорд Хейзел, последний известный мне глупец лежит сейчас у ворот Гифтгарда с отрубленной головой. Каково же ваше мнение о происходящем, лорд Хейзел? — Белладонна ощутимо напряглась.
Однако волноваться не было нужды.
— Жизни рыцарей Гифтгарда и моя жизнь, Донна, всегда были к вашим услугам. Не будем нарушать клятву.
Лорд Хейзел наконец поклонился ей в старинном приветствии — в том, каким встречали леди Сиенну, вернувшуюся из Чарингхолла.
Раздались хлопки.
Опешив, троица повернулась к дверному проему — там стоял щеголеватого вида мужчина с дорожной сумкой в руке. Темные волосы гостя, наспех собранные в хвост, топорщились во все стороны, глаза, опухшие, отливали краснотой. Их хозяин либо пил, либо плакал всю ночь — это сложно было разобрать Белладонне, никогда не делавшей ни того, ни другого. Она вновь приложила руку к груди, отдавая дань уважения Глубинному клинку королевства.
— Лорд Оррей.
Хезел и Леонард не торопились делать того же.