Валентайн опустил глаза. Король раздражал его, раздражал всем, от внешнего вида до истеричного характера.
— Как прошла атака на города? — раздался мерный ясный голос.
Белладонна, сидящая рядом, шевельнулась, встала. Валентайн упрямо смотрел в стол, чувствуя, что Ситри изучает его. Она буквально спрашивала, чем занимался ее любовник последние два часа и находился ли рядом с Донной. Однако ревность меркла на фоне сияющей ауры Короля. Рядом с ним меркло все, от здравого смысла до самообладания. У Валентайна сводило скулы от голоса Владыки. До перехода на сторону королевства он думал, что не существует человека отвратительней Михаэля — теперь понимал, как сильно ошибался.
— Мы захватили Реймир-сум и Палаис-иссе, — начала Белладонна, привычным жестом приглашая всех собравшихся взглянуть на карту Мосант. На протяжении долгих лет именно владычица Оссатуры вела военные собрания. — Около трех миллионов солдат и пятьдесят кораблей, — Донна специально говорила проще, чтобы Айвена понимала, — находятся в Реймир-сум, миллион и двадцать соответственно — в Палаис-иссе. Многие из северного фронта ранены, я… мы приняли решение остановить наступление в том направлении.
— Причина? — прервал ее Король. Белладонна указала на старую северную дорогу.
— Вы немного перестарались, милорд. Там не пройти. Архой…
— Кстати, где он?
— С вашей дочерью, милорд. Архой проверял эту дорогу и едва не увяз в обличии волка, считаю, что армия Синааны не сможет пересечь горную гряду, если вы, владыка, не растопите снег, — отчеканила Белладонна с нажимом. Почему-то единственным, кому ей нравилось отдавать приказы, был именно Король. Верховный монарх Синааны, крутя в пальцах одно из перстней, отказался от предложенного:
— Не, это вряд ли. Шлите их на юг, обойдете через… как там эти города называются? Никогда их не запомню, то возникают, то исчезают, то сгорают… Да, Наама? Донна, ты поняла, какие города я имею в виду.
Белладонна, нахмурившись, принялась изучать карту. Раньше бредни Короля «переводила» Лета — теперь Бесплотный клинок сидел в молчании и равнодушии.
— Но сначала завоюйте Каалем-сум, — вставил владыка. Валентайн закатил глаза: не далее чем позавчера на собрании прозвучала пылкая речь на тему «Не трогайте второй город!». — Жителей уничтожьте, они слишком пропитались глупой верой своей наставницы. Постарайтесь никого не упустить. Иначе потом вам придется искать смертных по всей Мосант. Лета не справится одна, — имя Бесплатного клинка прозвучало с такой нежностью, что Валентайн и Ситри синхронно скривились, а Белладонна вежливо приподняла бровь, смотря на Короля. — Я отменяю прошлый приказ. Думаю, четыре дня — нужный срок, ведь грядет западный ветер. Рассейте проклятые души Каалем-сум.
«Рассеять?» — немой вопрос застыл на лице сидящей напротив Айвены. Валентайну показалось, что он ослышался.
— Простите, господин… — начала Белладонна. Она, как все, была в недоумении, Валентайн слышал это по обращению. — Рассеять? Разве мы не должны…
— Тебе ли решать, что ты должна, а что — нет? — спросил Король. — Эти души прокляты верой в солнечный свет и бесполезны во мраке.
— Простите, — повторила женщина в сине-черных доспехах. — В Реймир-сум тоже верили в солнечный свет, пусть и специфический.
— Считаешь, что разбираешься в материях лучше Бога? — ядовито произнес голос. — Я знаю разницу между солнечными лучами и лунными бликами.
— У нас делали операции… — вдруг начала Айвена и сразу же замолчала, лишившись храбрости.
— Жителям Каалем-сум нет места в моем мире. Я не собираюсь тащить в новую версию Мосант изжившее себя старье. Уничтожьте их, и дело с концом.
— А Реймир-сум? Их души тебя устраивают? Или они тоже изжившее себя старье? — проговорил Валентайн. Белладонна, поняв, что ее выступление закончено, села рядом. — Расскажи нам, как отличать балласт от достойных! Может, и среди нас найдутся лишние. Тогда придется самому себе сделать рассеяние, чтобы не попасться под руку Лете!
— Для тебя — леди Валетте.
Сущность оборотня едва не вырвалась из Валентайна. Успокоило только понимание, что Белладонна рядом, прижимается к нему закованным в сталь коленом.
— Вы — Клинки Синааны, — произнес Король. — Если кто-то из вас сомневается в себе — разве это моя вина? Исправляйтесь, пока не поздно. Верой в меня или верой в то, что ваше сокровенное желание непременно сбудется.
«Ты лжешь», — хотел было продолжить изгнанный принц, но не успел. Голос покинул Валентайна. Губы послушно двигались, а слова застревали где-то внутри, не достигая чужих ушей. «Лгу? — раздалось в голове. — Даже ложь лучше молчания». Белладонна сжала его руку под столом, а Ситри кинула странный взгляд в сторону Короля. Колдовская зелень скрывала истинный настрой. Валентайн никогда не понимал, на чьей она стороне. Он не считал их отношения любовными, но и знал, что Ситри относится к Владыке не так, как остальные леди королевства.
И не так, как он, Валентайн — единственный из окружения, кому рука Майриора Десенто не вырвала сердце. Единственный без шрама на груди в форме полумесяца.
— Глупости ты говоришь, Валентайн… — начала Айвена вздорно, но Король прервал ее:
— Как же слаба душа смертного, особенно думающего, что он бессмертен. Вы изголодались по войне за двадцать лет. Лорлин и Вэйла — ваши цели на сегодня. Развлекайтесь. Дайте армии отдохнуть.
Наама резко подняла голову, от возбуждения покрывшись пламенем. Айвена широко улыбнулась, открыв острые клыки; зелень в глазах Ситри заиграла с новой силой.
Взгляд Валентайна выцепил в темноте Лету Инколоре. Женщина в серых одеждах смотрела на Короля с нечеловеческим обожанием. Даже он, воин, не любил смерть настолько…
========== Глава 26 Остров слез ==========
2 число месяца Постериоры,
Айвена
Синаана — пятно на карте, темная сторона мира, враг, с которым Хайленд безуспешно боролся двенадцать тысяч лет. Путешественники говорили, что в королевстве нет солнца, только луна, не желавшая покидать небосклон, что день и ночь смешались над далекими землями в вечный сумрак. Они описывали монстров, населявших королевство, и их странные жестокие нравы. Убийства, насилие, воровство считались привычными событиями в Синаане. Никто не хотел верить в другое. Хайлендцам было легче объявить, что в соседней стране живут нелюди, чем признать свою схожесть с ними.
Все жители империи знали, что в Синаане нет храмов, нет священных писаний и особых слов, нет даже бога в привычном понимании этого слова. На востоке почитали лишь своего Короля. Каждый Клинок, каждый ребенок и воин верил, что в случае опасности воля их Господина защитит от всего, в том числе смерти. Они выжигали шрамы-полумесяцы над сердцем в знак того, что последнее отдано Королю. Для обычных людей шрамы оставались символами; Клинки лишались сердца буквально, на закрытой церемонии. Под их кожей билась сущность из тумана, она становилась путеводной звездой. Кто-то избирал гнев, кто-то — месть, и немногие жили с благодетелью в груди.
Остров Лакрима расположился в стороне от материка, вдалеке от вычурных диких садов Оссатуры, за изгибистыми линиями рек, за пепельными пустошами Эллионы. Он, отрезанный от остальных земель, прятался или был спрятан во льдах северного моря, в морском тумане и сиянии портала. Голубое, цвета глаз их Господина, солнце лишь немного касалось острова. Оно освещало или, в представлении Айвены, освящало снежные просторы, ледяные скульптуры и домик, застывший на берегу пролива. Свет Луны и солнца смешивался и не мог ранить. Несмотря на то, существам Синааны было неудобно находиться на острове — глаза начинали болеть и слезиться, зато флора королевства на острове приживалась быстро. Двухэтажный домик защищался ледяным гребнем и утопал в садах. Айвена гордилась волшебными цветам чуть больше, чем подаренным островом. Король одарял лордов и леди землями, городами, бессмертием, но не создавал для них ничего живого. Айвена стала первой.
Однако она гордилась вовсе не по этой причине. Насколько глубока любовь Короля к ней, Айвене, если он преступил ненависть к жизни и создал немыслимой красоты цветы?