Валентайн яростно выдохнул.
— Идиот! — взревел он.
— Наама, сделай все, пожалуйста, — быстро сказала Белладонна не без горечи в голосе. Для нее неповиновение создателю считалось чем-то немыслимым. — Иди.
Как только жар исчез, Донна порывисто обернулась к Валентайну.
— Будь благоразумней! Я знаю, как ты относишься к нему, но… — Белладонна поспешно замолкла, услышав стук шпилек по стене. Валентайн скривился. Он уже знал, кто идет, и всей душой презирал ту, что вскоре должна была присоединиться к компании.
— О чем крики? — звонко спросила Айвена, появляясь рядом. Обольстительно обтягивающее стройное тело платье, подол которого шлейфом тянулся за хозяйкой на несколько локтей, чуть светилось лунным светом. Густые каштановые волосы, свободно распущенные по плечам, прикрывали алые шрамы на шее. Именно она окончательно вывела Валентайна из себя. Сдержанностью он не мог похвастаться и при жизни в империи; наступившее мнимое бессмертие лишь усилило эту черту.
— Обсуждаем решение нашего великого стратега и тактика, — не без яда сказал он, предвкушая ссору.
— Какое же? — осторожно спросила Айвена.
— Он сказал все уничтожить, — тускло сказала Белладонна. — Абсолютно все, навсегда.
— И что? Что такого?
— Ты не понимаешь?! — взорвался Валентайн, одновременно торжествуя над ее глупостью. — Мы могли бы колонизировать те планеты, освоить, изучить, построить города, возродить на них жизнь, уже ту, которая нам всем нужна, но вместо этого…
— Это его приказ, — напомнила Белладонна, глядя, как Айвена все больше меняется в лице, от маски ангела до своей истинной сущности, а лорд-оборотень — все больше распаляется. Вечный спор не прекращал ее забавлять страстными речами одной стороны и беззащитностью второй.
— Я не могу слушать, как он мне — мне! — что-то приказывает! Кто ему дал такое право? Он, кроме расчески, ничего в руках не держал! Вы все забыли, — Валентайн в упор посмотрел на Белладонну, — кому мы служим?
— Как ты можешь говорить такое о нем! — возмутилась Вейни.
— Я знаю, кем ты был, Валентайн, но я прошу успокоиться и вспомнить, кем ты стал, — мягко сказала Белладонна, взяв его за руку. — Это его цели, но не только его: все мы жаждем того же…
Лорд-оборотень вдруг рассмеялся и вырвал ладонь обратно.
— Мы? Зачем? Зачем, например, тебе, — обратился он к Айвене, — разрушение империи и тем более Вселенной? Именно их уничтожение, полное и безвозвратное. Синааны тебе недостаточно? Мы все делаем по приказу Майриора, и его решения лишены логики и здравого смысла. Мы могли бы дать новую жизнь нашему народу, но какой-то полоумный, самовлюбленный кретин решил уничтожить бесконечный мир Вселенной полностью. Так зачем это лично тебе?
Айвена, явно не сумев (и не захотев) придумать достойный ответ, топнула ногой.
— Ты не переубедишь меня, лживый предатель! — Они ненавидели друг друга уже пару сотен лет и в споре своем ни на шаг не продвинулись в разрешении.
— О, бывшую любовницу Его высочества задели? — с издевкой бросил он. Темные губы Белладонны невольно изогнулись в улыбке; щеки Вейни вспыхнули кровавым румянцем; сжав кулаки, она бросилась на лорда-оборотня, но тот со смехом растворился во мраке, и Айвена выплеснула всю свою ледяную злость на крепостную стену. Потерпев фиаско, она побежала в сторону лестницы.
— Я бы уничтожила тебя еще… уничтожила, будь на его месте! — провизжала вампиресса напоследок. — Мерзавец!
Белладонна сдула снежинку, назойливо кружившуюся перед носом, и растопила лед под ногами. Они с Валентайном снова остались одни.
— Это все, безусловно, забавно, — сказала она. — Но повторюсь: успокойся, не создавай себе проблем. Ты его недооцениваешь, он слишком самовлюблен. Делай хотя бы вид, что подчиняешься.
— А если я… — начал было Валентайн, но Белладонна коротко произнесла:
— Не говори ничего.
Что-то глухо взорвалось далеко на севере — короткая вспышка осветила Мосант. Из портала вырвался шквал пламени и сразу же погас, столкнувшись с невидимой преградой, оставив лишь волны на воде. Спустя секунду он исчез, став туманной сиреневой дымкой-шрамом. Наама выполнила приказ. Мир смертных, в темноте которого когда-то родились Белладонна и Вейни, обратился в пепел. Обрывки человеческих душ прокатились величественным вздохом от самого северного замка Хайленда до южных островов.
Некоторое время Валентайн и Белладонна молчали, глядя, как ветер развевает тьму над рекой. Их это не волновало: на ее место всегда придет новая тьма, еще более черная и плотная. Медленно проступали очертания берегов, здания Каалем-сум — Призрачного города, и становилась видимой пустая равнина перед стеной, без деревьев, без травы, без ничего. Река Селирьера высушивала земли Валетты, синнэ Эллионы, и впадала в пролив, отравляя океан. Поля забвения — так их называли люди. Валентайн никогда не ступал на эту серую пыль, что когда-то считалась землей, но он знал, что где-то там, на краю материка, стоял мраморный замок, тусклый и безмолвный, состоящий из лишенных смысла углов и линий. Ведь Инколоре-старшая уже давно перестала быть человеком…
— Где наши баньши, кумо, блуждающие огоньки, келпи, нукелави? Куда все это делось? Не говори, что тебе больше нравится серая выжженная пустошь вместо цветущего сада, ты не Валетта, чтобы такое любить.
— Моя душа так же суха и бесплодна, как эта пустыня, — негромко ответила Белладонна. Он не понял смысла слов. — Но твоя, Валентайн, еще цела.
— Моя душа осталась там, — он плюнул в сторону Хайленда. — Они забрали ее и вышвырнули в бездну.
Белладонна покачала головой.
— Никто не может ее забрать. Неужели ты это не понимаешь? Можно лишь отдать самому.
Валентайн ничего не ответил. Он вспоминал Валетту на улицах Каалем-сум. Ничто. Место, где заканчивался мир. Побывав один раз за гранью измерения, он не вернулся бы туда за все богатства, что могли предложить ему боги. Увидев один раз пустоту, он больше не мог пожирать души, боясь стать тем же, чем является бездна. Боясь стать второй Валеттой Инколоре. Наверное, это был его единственный страх. Поэтому не отказался выполнять последний приказ Короля…
— Что-то не так?
Донна глядела с грустью и легким непониманием. Абсолютное спокойствие, между тем, не покинуло лица. Не хотелось его нарушать.
— Просто задумался. Скоро собрание, хотелось бы перед ним отдохнуть. Иначе я точно убью Его высочество, — Валентайн попытался пошутить, заранее зная, что, кроме чуть дрогнувших губ, ничего в ответ не получит.
— Да, ты прав. После увиденного мне тоже нужен отдых, — Донна не сказала, что встретила во Вселенной, но ему не хотелось заставлять вспоминать. Валентайн решил, что его первые фразы на стене достаточно испортили Донне настроение. Почему он такой несдержанный? Рыцарь должен следить за словами. Валентайн старался быть тем героем, о котором грезил с детства, но природная вспыльчивость частенько сводила на нет все старания. Может, поэтому он выбрал Донну — самую уравновешенную и миролюбивую женщину из всех встреченных.
— Пошли домой.
Неспешные прогулки Валентайн научился ценить, познакомившись с Белладонной. Идти рука о руку с дорогой женщиной оказалось довольно любопытным времяпрепровождением. Валентайн полюбил молчание (отчего вспышки гнева Ситри медленно начинали надоедать). Пальцы Белладонны ласково держали его огромную ручищу с многочисленными шрамами. Подчас Валентайну было стыдно находиться рядом с ней: неуклюжему вне поля брани гиганту, покрытому чуть ли не шерстью — иначе буйную поросль на груди, руках и спине сложно было назвать. Донне, идеалу, хотелось соответствовать, но цель оказалась заведомо недосягаема. Соответствовать и не очернять. Они спали в одной постели, любовались обручальными кольцами, но ни разу за долгие годы не осмелились стать чем-то большим — слившейся в чувстве парой.
Нерастраченную энергию было необходимо тратить. Валентайн корил себя: живя с Мару, он не изменял, оказавшись с женщиной мечты, встречался с Ситри Танойтиш едва ли не каждый вечер. Если бы Белладонна знала, какие безумные вещи он творил с Ситри, то не шла бы с Валентайном рука об руку.