Маркс доказывал, что этому насильственному свержению будет способствовать то, что он рассматривал как неизбежную тенденцию к концентрации капитала и монопо-
лизации. Когда в каждой из отраслей промышленности есть только одна монопольная фирма, рабочим будет намного легче поднять бунт и захватить власть над системой.
Если сейчас, спустя столетие с четвертью, провести ретроспективный анализ, то можно ясно увидеть, что Маркс в своих экономических суждениях ошибался. В частности, заработная плата рабочих со временем повышается — действительно, в среднем она повышается с такой скоростью, с какой технологические инновации увеличивают уровень производительности. Это происходит потому, что капиталисты конкурируют за ограниченное предложение трудовых ресурсов, и величина заработной платы растет с такой скоростью, чтобы производственные усовершенствования позволили одному капиталисту повысить заработную плату с целью переманивания рабочих у других капиталистов.
К тому же, конкуренция не приводит к тому, чтобы в каждой отрасли производства доминировала одна монопольная фирма. Вместо этого в большинстве отраслей наличествует жесткая конкуренция, которая и предоставляет экономике все выгоды "невидимой руки" Адама Смита.
Альфред Маршалл (1842—1924) применил метод спроса и предложения для анализа деятельности рынков. Применив математику к объяснению экономической теории, он сумел четко отделить смещение кривых спроса и предложения от движения вдоль кривых спроса и предложения. Его находка раскрыла ошибочность утверждений, которые существовали две тысячи лет. К тому же он сформулировал по-настоящему революционную идею о том, что рыночная цена находится в точке пересечения кривых спроса и предложения.
Затем Маршалл пошел дальше и определил, что при сравнении точек, расположенных на кривых спроса и предложения, с рыночной ценой вы можете количественно определить выгоду, которую потребители и производители извлекут из рыночных трансакций. Эта выгода представляет собой, соответственно, излишек потребителя и излишек производителя, а вместе они составляют совокупный экономический излишек.
В наши дни все еще используется этот метод количественного определения выгоды от производства и потребления; он формирует основу экономической теории благосостояния (welfare economics), которая изучает затраты и выгоды от экономической деятельности. Этот метод также можно использовать для того, чтобы на очень простом графике продемонстрировать суть "невидимой руки" Адама Смита. Равновесие свободного рынка, обнаруженное в точке пересечения спроса и предложения, будет таким же, которое выберет настроенный на социум планировщик, стараясь максимизировать благосостояние общества с помощью максимизации совокупного экономического излишка. Другими словами, свободный рынок действительно функционирует так, "как если бы им руководила невидимая рука", работающая на благо общества.
Джон Мейнард Кейнс (1883—1946) придумал современную макроэкономику и идею использования экономического стимулирования со стороны государства для преодоления экономического спада. Значительная часть макроэкономики XX века была серией откликов на его продуктивные идеи.
Самые известные идеи Кейнса возникли в результате реакции на длительную агонию Великой депрессии 30-х годов прошлого века. Вначале он объявил, что Великая депрессия возникла в результате коллапса расходов, которые шли на потребление товаров и услуг. Затем он доказал, что монетарная политика оказалась неэффективной при борьбе с сокращением объемов потребления. И наконец, он, выразив беспокойство по поводу монетарной политики, сделал вывод о том, что единственным оставшимся средством спасения можно назвать фискальную политику. В частности, Кейнс был уверен, что для государства в этих ужасных условиях лучшим способом преодоления спада было увеличение государственных расходов на приобретение большего количества товаров и услуг с целью приведения экономики в движение.
Рецепты кейнсианской политики использовались во время Великой депрессии во многих странах, включая Соединенные Штаты. И хотя многие из его предположений о причинах Великой депрессии и лучшей политики для прекращения кризисов больше нигде не используются, основная идея о том, что именно государство ответственно за правильность экономического цикла, сегодня остается с нами.