У попа была собака,
Он ее любил.
Она пела песни Бака
Он ее убил!
Чувство жанра
Приехал на станцию техобслуживания заделывать царапину на боку машины. Приняли в работу. Спрашиваю:
- Сколько будет стоить?
- По факту.
- Когда будет готова?
- Через пару часов.
- Ну, пойду в ближайшую аптеку...
- А зачем вам аптека?- спрашивают.
- Купить ватные палочки. Чтобы уши прочистить, когда вы назовете цену.
- Тогда и глазные капли купите.
- Зачем?
- В глаза закапать, чтобы слезы не катились, когда цену услышите.
Телефон доверия
На съезде кинематографистов Москвы пространным жалобным выступлением разразился бывший председатель союза Москвы Лонской - его де обижали и недостаточно ценили. Пришлось мне объяснить присутствующим, что такой интимный плач хорош для телефона доверия.
Новый интернационал
На съезде предложили в правление сценариста Болгарина. Пришлось поддержать:
- У нас в правлении есть уже один Финн, пусть будет и один Болгарин.
Цена профессии
В. Краснопольский, который был одновременно и продюсером, предложил мне сняться в его очередном сериале в роли директора театра за мизерную плату.
- Я не смогу играть директора захудалого театра,- отказался я.
Заслуга режиссера
Режиссер Витя Соколов прибыл из Ленинграда и с гордостью заявил мне:
- Я занесен в Книгу Гиннесса!
- За что?
- За то, что я муж балерины, у которой трое детей!
Познание профессии
Молодой режиссер Юля Файт приехал из Москвы на "Ленфильм" работать. Явился на студию к 9, час ходил по пустым коридорам, стоял у закрытых дверей начальственных кабинетов и, наконец, вынужденно очутился в туалете, где справлял малую нужду какой-то ветеран студии из рабочих павильона. В этот миг к писсуару торопливо подошел режиссер Витя Соколов.
- Смотри-ка,- тут же отреагировал рабочий павильона, обращаясь к Файту, - понедельник, сам Соколов поссать пришел, а раньше ассистента вместо себя посылал!
Приспичило
Я - помреж на картине "Убийство на улице Данте". Веду из группы в гримерную по коридору производственного крыла Максима Максимовича Штрауха. Он заявляет:
- Мне срочно нужно в туалет.
- На этом этаже нет мужского... - отвечаю.
- Я пойду в женский, - говорит Штраух, пританцовывая от напряжения,- а вы - постоите у входа.
- А вдруг там женщины?
- Я уже не боюсь! - И исчез за дверью женского туалета.
Небожитель
Элегантный донельзя Витя Мережко, устремив взгляд ввысь, плывет мимо группки знакомых, небрежно кивнув.
- Витя!- окликаю его, - ты почему туфли не почистил?
Он резко останавливается, переводит свой взор на до блеска отполированные туфли сорок седьмого размера.
- Как? Они же чистые... - Витя растерянно рассматривает свою "обувку"
- Я тебе это специально сказал....
- Зачем?- удивляется Мережко.
- Чтобы ты спустился с неба на землю!
Неполноценный автограф
Человек, который постоянно доставал меня спорами по истории страны и ругательски ругал все наше прошлое, вынудил подарить ему и подписать мою книгу
Я сдался - надписал.
Едва заполучив книгу в руки, он завопил:
- Да ты же русского языка не знаешь, а изображаешь из себя патриота!
- Ты что, уже прочитал книгу?
- На обложке написано "моему опоненту" с одним "п"!
ИДУ НА ВЫ
Негодует Бог за наши грехи,
а мир - за наши добродетели.
Древнее изречение
101-й километр
(Драма криминальной юности)
Парадная тисненая обложка "Книги о вкусной и здоровой пище" открылась - и цветная реклама "Жигулевского" и "Рижского" пива с зеленым горошком заполнила взор. Под рекламой красовалась надпись: "Пиво - жидкий хлеб".
Стеклянные банки, красиво расставленные, с жестяными крышками и яркими этикетками приманивали. Подпись убеждала: "Повидло и джем - полезны всем".
Стол на цветной рекламе ломился от яств - поросенок, шампанское, коньяки, балыки в хрустале - и над всем этим великолепием призыв: "Брось кубышку, заведи сберкнижку".
Красная и черная икра в открытых банках сочилась свежестью и манила. Бутерброды были приготовлены так, что хлеба за икрой не замечалось. И все это значило: "В наш век все дороги ведут к коммунизму!" (В. Молотов).
Отгрохотали на стыках колеса старого дизеля, открыв километровый столб с табличкой "101", огромные старые тополя, а за ними - кирпичные, изъеденные временем и оттого бурые с чернью коробки казарм, хаотичные многоугольники фабрик с непременными увенчанными громоотводами трубами рядом, здание школы - прихотливую помесь готики со стилем "а-ля рюс" - с непривычно чистыми стеклами окон.
"Пятилетку - в 4 года!" - гласила этикетка спичечного коробка. Булка, как фокусник, перевернул коробок - на тыльной плоскости обнаружилась та же наклейка.
Зажав коробок между указательным и большим пальцем, Булка отошел шагов на десять и наколол коробок на сухой сучок сосенки.
Вернулся и протянул "вальтер" Леньке:
- Шмаляй.
- Патронов всего пять, - предупредил Ленька.
- Маслины мы найдем, стреляй, - успокоил и приказал одновременно Костя Коновалов, стоявший рядом.
Ленька плавно надавил курок.
Коробок разнесло.
Огромные тополя и листья в эту томящую жару были настолько недвижимы, что походили на оперную декорацию из фильма "Большой концерт" с участием Козловского, шедшего на экране местного клуба.
По тополиному стволу, который не обхватить даже вдвоем, карабкалась по-кошачьи цепкая фигурка подростка.
Выше и выше - к уровню третьего школьного этажа.
В пустом просторном классе с чугунными литыми опорами, упершимися в потолок, сидело человек восемь шестнадцатилетних - ребята и одна девчонка-очкарик. Шло занятие литкружка.
Руководитель кружка - Георгий Матвеевич Звонилкин - рассказывал о принципах соцреализма, которыми надо руководствоваться, если хочешь писать.