«Да, ребята, вам бы „11 друзей Оушена“ показать или гангстерские саги. Страна непуганых банкиров, да и только. Интересно, налеты на банки уже случались в Российской империи?»
Задавать подобные вопросы Мудрову я поостерегся, хотя было крайне любопытно.
… Мы вышли из банка вместе.
Я взглянул направо. На Карунинской площади, которую Бодрый при расставании обозвал Биржевой, прогуливался одинокий городовой. Несколько извозчиков дремали на облучках. Нахальные воробьи прыгали по брусчатке и искали рассыпанное зерно.
— Командор, неужели в таком виде и с деньгами в кармане отправитесь в Зарядье?
— А что с ним не так?
— Это же бывшее гетто. А нынче настоящие трущобы. И народ там живет соответствующий.
Я кивнул. Нечто подобное я подозревал, хотя и не знал, что все так запущено. Трущобы вполне соответствовали профессии нужного мне человека.
— Ты сказал гетто…
— Да, там евреи раньше жили. Потом их почти всех выселили. Лет 15 назад.
— Как найти Кривой переулок?
— Вам налево до Варварки, потом снова налево. А там посматривайте на правые повороты в зарядьевские переулки. Кривой ни с чем не спутаете. Все-таки пойдете? — Робкий оживился. — Новое приключение? А меня с собой возьмете?
— Не в этот раз, Ростислав.
— Может, тогда зайдем в трактир на площади. Там лучшая в Москве икра. Хлопнем по рюмашке.
— Не сегодня, увы. Здесь есть где-нибудь поблизости оружейный магазин?
— Оружейный? — переспросил Мудров. — Есть! Как раз на углу Варварки и Рыбного. В Старой Гостинке. Ох, чую, снова будет весело!
— Не в этот раз, Робкий, не в этот раз, — повторил я задумчиво и двинулся в одиночестве налево, как и подобает настоящим мужчинам.
Оружейный магазин нашелся там, где напророчил Мудров. Прямо с порога меня ждал большой облом — объявление, что в связи с распоряжением генерал-губернатора в Москве действуют ограничения на ношение огнестрельного оружия и без специального разрешения частным лицам не продается. Пустой зал всем своим видом показывал пагубность для оружейной торговли подобных запретов. Скучающие приказчики при моем появлении тут же вскинулись с надеждой, которая тут же потухла, когда я честно признался в отсутствии бумаги из полиции.
«Что же делать? — затосковал я. — Идти на встречу к ворам с пустыми руками — верх глупости».
Да, человек, к которому меня направил Плехов, был авторитетным вором Зарядья и имел немалый вес в Москве в узких кругах. «Главвора», как я окрестил неизвестного пока мне уголовника, звали Пузаном. Столь обидная кличка, объяснил мне Антонин Сергеевич, произошла не от склонности к обжорству, а от смешной фамилии Пузанков. Чем он промышлял, доктор не знал, но разумно предположил, что связей у «авторитета» хватит, чтобы решить мою проблему.
Уголовники для меня не проблема. Не могу сказать, что их уважаю или, тем паче, восхищаюсь, но принимаю как неизбежное зло. Работа у них такая. Паскудная, мерзкая, но работа. Я и сам не ангел, если разобраться. Мокрушников, насильников не приемлю. А чистые воры? Можно и наступить на горло своему самолюбию. Не переломлюсь. Только подстрахуюсь.
Мой взор приковала витрина с охотничьими ножами. Вернее один нож, но зато какой! С ножнами из теснённой кожи, чем-то он напоминал мне ту переделку, которой мне резанул горло Дорохов, только намного идеальнее. Длинное лезвие в четверть метра с изгибом и верхней частью обуха типа «щучка». Ширина клинка, почти как у сабли. Настоящий тесак. Гарда, как я люблю. Таким ножом можно запросто колоть, рубить, резать.
— Заинтересовались ножом Боуи? — тут же подлетел приказчик. — Это легенда Дикого Запада! Длина клинка девять с половиной дюймов, рукояти — почти шесть…
— Американский?
Я вздрогнул. Снова знак! Америка, Америка, кругом одна Америка…
— Да! Этот нож стал знаменитым после того, как в 1827 году случилась невероятная дуэль. Полковник Боуи — тогда он был лишь известным первопроходцем, — имея только этот нож, в одиночку расправился с несколькими противниками, несмотря на то, что в него неизвестно сколько раз выстрелили, ударили шпагой и огрели пистолетом по голове. Как он выжил, никто не понял. Зато подробности дуэли облетели все газеты[1]. И все захотели себе такой клинок…