Великолепная гуманистическая идея! Власти прониклись, получили все бонусы от паблисити — хвалебные статьи в русской и зарубежной прессе, попозировали фотографам на открытии и… предоставили событиям течь своим чередом. И как часто бывало на Руси, только дело касалось водки — и хорошая изначально идея превращалась в свою противоположность. Нет, Народный дом всегда был полон, все его структуры работали на полную катушку, но вот окрестности… Тот самый Александровский парк. Он мгновенно привлек к себе внимание всей шпаны с рабочих окраин. И не просто дурных от молодой крови недорослей, но молодежных банд хулиганов, уже давно терроризирующих многие районы.
То, что мы крепко вляпались в неприятности, я понял почти сразу, как только мы немного углубились в аллеи общественного парка. Везде, куда ни глянь, шлялись пьяные компашки приблатненных в сапогах гармошкой. Эти модники барачного типа собирали свои сапоги в пять-шесть складок и в каждую изнутри подшивали веревочное кольцо. Еще и под стельку закладывали кусок бересты, чтобы выходили сапоги «со скрипом». Да ладно обувка — под лихо заломленными на затылок фуражками-московками напрочь отсутствовали тормоза. Хулиганы из Рощино, Голодая, от Нарвских ворот, с Садовой, где за Сенной царила полная свобода, с Лиговки и Холмуши, с Васильевского острова и, конечно, с Петроградской стороны — откуда только они не сбегались, чтобы безнаказанно бить, грабить, приставать или надругаться над своими жертвами в Александровском парке. Нападали на всех — на девушек, спешивших на танцы или в синематограф, на случайных прохожих, особенно, на тех, кто выглядел «пожирнее».
Пришла беда, откуда ждали! Все Джо виноват. Просил же его: держи рот на замке! А он? Как в сад зашли и столкнулись со спешащими к Народному дому группками нарядных девиц с кокетливыми лентами в волосах, этот Казанова из Зарядья принялся сверкать свой золотозубой улыбкой. Ну и нарвались.
— Эй, купчик, поделись богатством!
Из кустов вдоль пешеходной дорожки выбралась пятерка классических гопников. Глумливые улыбочки, папироска, свисающая с губы, в руках свинчатки и гирьки на цепочках. Эти молокососы на мелочовку не разменивались, даже не выдали традиционную формулу, типа «эй, брюки в клеточку, дай сигареточку». Без всякого словесного зачина сразу перешли к гоп-стопу.
Я выдвинулся в их сторону, задвигая за спину своих парней. Как вышло с толпой черносотенцев в Москве, сейчас не получится. Ни браунинга, ни ножа, ни пудовых гирь. И контингент не тот. Таких яростной атакой в бегство не обратить. Стая! В стае они сильны, словно черпают друг у друга силушку дурную, интеллектом брошенную.
— А ну сдристнули в туман, и я сделаю вид, что никого не видел!
Я попытался. Видит Бог, попытался решить дело без крови.
— К тебе, боров, вопросов нет. Иди, куда шел. Нам вот с тем купчиком за твоей спиной потолковать надоть! — нагло ощерился мне в лицо, наверное, вожак. Рослый парнишка в расстёгнутой косоворотке и темной поддевке с обрезанными полами.
— Так вам этого⁈ — я сделал вид, что пошел на уступки, развернулся к своим и тихо прошептал. — Бить на поражение, но не убивать. Руки-ноги ломайте без стеснения, — снова поворотил лицом к хулиганам. — Да забирайте!
Я подшагнул к вожаку с протянутой рукой, словно собирался скрепить рукопожатием сдачу «кабанчика» Осю на бойню. Не на того нарвался. Тертым калачом оказался вожак.
— Не балуй! — с угрозой ответил мне, подаваясь назад и поигрывая гирькой.
— Городовой! — что есть мочи завопил я и показал рукой за спину вожаку.
Все банда купилась на нехитрый прием. Отвлеклась на мгновение. Этого мне и надо. Схватил вожака за воротник и забросил его себе за спину.
— Ломай! — выкрикнул ребятам приказ, а сам бросился на оставшуюся четверку.
Сзади раздавались смачные выкрики и глухие удары. Вожак закричал тонким голосом. Мне некогда было рассматривать, что там да как. Зарядьевская школа суровая — сами разберутся. Схватил первого попавшегося под руку, вздёрнул над землей худое тело и принялся им раздавать удары, как бревном. Получилось почти удачно. Бац! Двоих снес, но из боя не вывел. Оставшаяся парочка, вместо того чтобы дать деру, завопила, призывая подмогу, и начала меня обходить с разных сторон.