— Жень, — тихо сказала она, — у тебя там были какие-то знакомые в милиции. Может…
— Я об этом тоже сейчас подумал, — подхватил он. — Сделаем так: я смотаюсь к нужным людям, а ты меня подождешь здесь.
Василиса быстро поднялась, подошла к Крюкову и категорически заявила:
— Я с тобой. Не хочу оставаться одна. Пошли.
— Не дури. Я не в гости.
— Но это ведь меня касается.
Крюков крепко сжал ей запястье и резко произнес:
— А я еще раз говорю — ты останешься в доме. И бояться тебе нечего. Он же не знает, что ты здесь?
— Кто, Воронин? Нет, конечно.
— И ты никогда с ним не говорила обо мне?
Василиса выдернула руку.
— Мне больно! На кой мне было говорить о тебе. Я вообще с ним мало разговаривала.
Крюков опять схватил ее за руку и потащил в коридор.
— Тебе лучше быть на втором этаже, — заявил он. — Так безопаснее.
— Женя! — возмутилась Василиса. — Ты не много себе позволяешь? А то я уже не знаю, от кого мне спасаться. Больной ты что ли?
Крюков разжал пальцы.
— Вася, прости, — его лицо исказила гримаса отчаяния. — Я должен быть уверен, что тебе никто не причинит зла. Пойдем, там тебе будет удобно, поверь. Это лучшая комната в моем доме.
Василиса решила не спорить, общение с ним начало ее тяготить, и чтобы как-то закончить всю эту сцену со спасением, она согласно кивнула.
— Хорошо, хорошо. Я все сделаю, как ты хочешь.
Крюков облегченно вздохнул, улыбнулся и жестом пригласил последовать за ним.
— Ну, вот, располагайся, — сказал он, распахнув перед ней дверь.
Василиса от удивления застыла на пороге: ее взору предстала картинка из глянцевого журнала, где холеные красавицы демонстрируют свои будуары.
— Ни фига себе! Это ж, чья комната?
Крюков небрежно махнул рукой.
— Так… гостевая. Как видишь, пригодилась.
Василиса в недоумении уставилась на фотокора.
— Это великолепная дизайнерская работа! Кто автор?
— Автор? — он с недоверием посмотрел на нее. — Ты, Малеева, прикалываешься?
Василиса прошла в комнату.
— Удивил, честное слово, Женя!
— Ну, ладно, я пойду, — отозвался он и приложил ладони к глазам.
Василиса с сочувствием сказала:
— Ты таблетку прими сначала, а то весь бледный стал.
Крюков кивнул и быстро вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
Василиса долго осматривалась в новых апартаментах. Удивляло все: обстановка, изысканный текстиль и многочисленные мелочи в виде живых цветов, красивых стеклянных ваз авторской работы, художественных фотографий на стенах, сделанных, сразу видно, самим Крюковым.
Она невольно улыбнулась. Врет Женька, однозначно. Эта комнатка явно когда-то находилась в распоряжении женщины. Интересно — кто она? Василиса в задумчивости подошла к шкафу, открыла дверцу. Так и есть! Вот и халатик дамский имеется на полочке, и пушистые полотенца стопочкой лежат…
Глухой удар от падения чего-то тяжелого, прервал мысли Василисы. В страхе она замерла, затем быстро подбежала к двери, но выйти решилась не сразу. Спустя пару минут, она выглянула в коридор. Вначале она ничего подозрительного не заметила и лишь затем, опустив взгляд на пол, увидела, что из дверей соседней комнаты торчат ноги Крюкова.
— Господи, что с тобой? — невольно воскликнула Василиса и сама же испугалась своего голоса. Ничего не понимая, она забежала обратно в комнату, закрыла замок, прислушалась. Тишина ее несколько успокоила, и она осторожно выглянула в коридор. Картина не изменилась. На цыпочках она подошла к двери, где лежал Крюков, осторожно заглянула внутрь.
Глаза Жени были закрыты, руки раскинуты в стороны, а рядом, на полу, валялись маленькие белые таблетки среди осколков стекла.
Василиса склонилась над Крюковым. Из-за уха у него сочилась тонкой струйкой кровь. Василиса невольно отшатнулась и начала озираться вокруг. Все было тихо.
— Женька, господи, кто тебя так? — зашептала она и приложила руку к артерии на шее. Пульс, хоть и слабый, прослушивался хорошо. Крюков чуть шевельнулся и застонал.
— Эй, ты как? — Василиса похлопала его по щекам.
Крюков чуть приоткрыл глаза и пробормотал что-то невразумительное.
— Женя, надо милицию вызвать и скорую. Где у тебя телефон?
Он хотел что-то сказать, но глаза его вновь закатились и он сомкнул веки.
Василиса обвела взглядом помещение, на пороге которого лежал Крюков: это была рабочая комната, что-то среднее между мастерской и лабораторией. Машина для печатания снимков, письменный стол, стеллажи и шкафы — чего только не было здесь. А главное, в углу имелась раковина, и на крючке висело полотенце. Намочив его водой, Василиса приложила к голове раненого холод.