На важнейшем для олигархии бюджетном фронте тоже без особых перемен. Если исключить деньги, занятые за рубежом "Газпромом", то собираемость налогов по сумме плачевна, а распределение реального налогового бремени вполне отвечает "бандитской" природе доморощенного капитализма.
Судите сами: 10 процентов самых богатых россиян недоплатили три четверти причитающихся с них налогов (39 триллионов рублей), а верхние 20 процентов богатеев все вместе ухитрились спасти от государства 50 триллионов рублей - это пять "Связьинвестов"! Таковы расчеты Бюро экономического анализа при правительстве РФ, сделанные на основе официальных цифр. Если же учесть, что в теневой зоне невидимо для статистики функционирует уже 40 процентов российской экономики (оценка "Чейз Манхэттен Бэнк"), то сумма налоговой недоплаты возрастет до 80 триллионов рублей. Эта сумма вполне покрыла бы нынешний дефицит бюджета (Е. Ясин. АиФ. 1997. № 37).
Сюжет о расходовании бюджетных средств развивается в жанре фантастической трагикомедии.
Глава Центробанка Сергей Дубинин не так давно заявил о пропаже из бюджета 500 миллионов долларов. Ошибка исключена: Дубинин - высокий профессионал и отвечает за свои слова. Хозяева вопрос закрыли без каких-либо объяснений: и Дубинин прав, и виновных нет.
Счетная палата обнаружила пропажу или незаконное расходование (читай - растаскивание) 37 триллионов бюджетных рублей, вскрыла грубейшие нарушения закона высшими должностными лицами. Что затем? Никаких последствий, кроме запрета на обнародование отчета Палаты с именами и фактами (АиФ. 1997. № 33).
Президент России с телеэкрана на всю страну заявил, что 700 миллиардов рублей из денег, направленных на социальные выплаты в Чечню, пропали "черт знает куда". Ролик с этой уморительной трагикомической сценой (браво, имиджмейкеры!) после многократного показа стал хитом августа, потеснив эстрадных кумиров. И что же? Обратились к всезнающему "черту" за показаниями? Нашли, объяснили, вернули, наказали, исправились? Куда там! Никто даже не дернулся. Судьба этих сюжетов, как и многих им подобных, - забвение.
В самом деле, может ли разобраться в них та самая Генеральная прокуратура, которая выделила на ремонт своего петербургского ведомства аж 5 миллионов долларов и три миллиона из них, если верить прессе, благополучно "потеряла"? Чего можно ожидать от Генпрокурора Юрия Скуратова, который в течение всего нескольких дней сначала грозно потребовал отменить "незаконную" приватизацию "Российского никеля" и тут же (видимо, после воспитательной беседы) через своих представителей попросил премьера не отменять конкурс? (Профиль. 1997. № 30)
Разумеется, не могли и не смогут вмешаться в этот бесконечный бюджетный кутеж и те чиновники, у которых нынешним летом вошло в моду получать заведомо нереальные книжные гонорары (иногда, как А. Кох, даже за ненаписанные книги) от фирм и людей, никогда не занимавшихся издательским делом, зато прямо заинтересованных в доступе к государственной кормушке.
Слухи о скоропостижной смерти "бандитского капитализма" оказались, таким образом, сильно преувеличенными. Ему, крепышу нашему, еще только предстоит достичь своих самых зрелых и пышных форм.
4. ОЧЕРЕДНОЙ АВГУСТОВСКИЙ ПЕРЕВОРОТ
Так что же на самом деле происходит в новой русской олигархии? Куда и зачем она стремится?
Как отмечалось в предыдущей статье, Хозяева форсируют создание системы своего политического господства, частью которой станет система наследования власти - с выборами или без них (это вопрос больше технологический). Предпочтительнее - с выборами, тогда правящий режим сохраняет сравнительно демократический фасад.
Главный результат "жаркого августа" - внутренний переворот и смена лидерства в составе олигархии. "Давосское соглашение" 1996 года между элитными банкирами и политическими функционерами во главе с А. Чубайсом было для последних вынужденным "пожарным" шагом в ситуации, когда под угрозой поражения на выборах они уже не могли ни отступать, ни торговаться. Давос определил относительное первенство банкиров, желавших укоренить в российской жизни формулу "деньги рождают власть". Банкирам показалось, что отныне именно они будут выбирать, кто из чиновников достоин обслуживать их интересы на тех или иных постах, вплоть до президентского.
После выборов "давосский альянс" некоторое время продолжал существовать - стороны проводили взаимные расчеты. В порядке взаиморасчетов некоторые финансисты даже лично сходили во власть чтобы по-хозяйски осмотреться, переставить мебель в Кремле и попользоваться аппаратными рычагами для умножения своего имущества.
Однако закрепление финансово-политической унии в таком виде было бы крайне опасным для клана политических функционеров. Он рисковал навеки попасть в зависимость от нескольких финансовых групп, принять роль младшего партнера. Прелестный, как конфетка, эпизод с полетом трех элитных финансистов спецрейсом во Францию для интимной беседы с отдыхающим вице-премьером (как госсобственность делить будем - поровну или по справедливости?) ясно показал, во что превращается "давосский альянс".