— Светик, давно ли у нас БМКП стал разумным и делает доклады? — спросил я первое, что пришло в голову. — Ни разу до сегодняшнего дня не слышал.
— Я за тебя испугалась, — облегченно ответила Светлана. — Ты уже пятнадцать минут лежишь и молчишь.
— Да? — удивился я. — Странно.
— БМКП принципиально не сможет тебе давать отчеты, — продолжила Светлана. — Он имеет возможность бороться за твою жизнь и осуществлять сопряжение с различными устройствами КСС. Может, у тебя галлюцинации от перенапряжения?
— Значит, или это глюк, или одно из двух, — сказал я.
— Ты о чем? — забеспокоилась Светлана.
— Да так, приснилось, — успокоил я. — Все нормализовалось. Ты сможешь к моему пси-симбу расширителю памяти подключиться?
— Да, — ответила Светлана. — То есть, уже нет.
— Щас, — рассердился я.
— Есть! — доложила Светлана. — Что, черт побери, у тебя в голове!
— Так! Не пузыримся, а сливаем спешно все, до чего дотянемся, — отрезал я поток слов. — Это нужно делать срочно, пока доступ куда-то там открыт.
— Угу, — подтвердила Светлана. — Стекляшку припрягаю.
В моем теле и голове, как будто стали переключаться необходимые тумблеры. Все пошло на поправку. Но ненадолго. Лавинообразно все мысли вымерли, и в мозгах поселилась вечная мерзлота. Зато я смог взять себя «в руки». Согнул — разогнул верхние конечности, подвигал туда-сюда нижними. Смутно ощущались странности, приходили мысли о каких-то других конечностях. В какой-то момент время вообще перестало существовать.
— Сергей, тебе надо отключиться, — пришел откуда-то издалека смутно знакомый голос.
— Я тебя знаю? — спросил я.
Сознание чуть прояснилось.
— Так лучше? — спросил кто-то.
— Да, — ответил я. — Я тебя знаю?
— Тебе надо отключаться, — повторил совсем знакомый голос. — Порог очень высок, твой мозг не готов работать связующим звеном в потоке такой мощности.
— Не знаю о чем ты, — ответил я. — Но раз нужно для дела, держи оборону «до последнего».
Мысли опять «замерзли». Я с удивлением уставился на свои странные руки.
— Почему так мало? — задавал я себе вопрос. — Сколько их вообще быть-то должно?
Одна часть меня, наверное, подсознание, утверждала, что все нормально. А вот кто-то другой говорил, что я — калека, потерявший где-то часть конечностей. Сколько это продолжалось, сказать не могу. В какой-то момент я увидел перед собой свои руки и понял, что все в порядке и их ровно столько, сколько и должно быть.
— Совмещено на семнадцать двадцать четвертых, систему закрываю, — пришла какая-то посторонняя мысль.
— Я щас тебе закрою! — почему-то возмутился я. — Ты кто, вообще, такой!
— Доступа нет! Информация закрыта! Система закрыта! — ответила наглая мысль.
— Я щас тебе все потоки в казацкую фигу запеленаю! — еще больше возмутился я. — Вы тут совсем от рук отбились!
— Сергей, отпусти его, — опять пришел знакомый голос.
— Да фиг с ним, пусть валит, пока цел, — почему-то легко согласился я.
В голове начало проясняться, как будто я резко трезвел. Я увидел Саныча. Откуда-то высыпались какие-то рамки, расчеты, погрешности и прочая муть. Я всех послал нафиг и, моргнув, сфокусировался на Саныче и уверенно встал на ноги. Муть опять попыталась пролезть.
— Убрать все это нафиг из моей башки! Я капитан или кто!? — возмутился я уже по-серьезному.
Все резко выключилось. Я от неожиданности упал на четыре конечности. Странная тяжесть придавила плечи, а из тела как будто стало вытекать тепло.
— С меня что, кровища хлещет? — спросил я Саныча, глядя на него снизу вверх.
— Нет, «броник» слезает, — сказал он, присев. — Ты вообще еще тот кабан оказался, я даже не подозревал.
— Ага, — согласился я. — Щас доснимаюсь и спать.
В какой-то момент с меня сняли тяжелую плиту, висевшую на спине. И я куда-то шел под ручку с Санычем, шатаясь и тихонько ругаясь себе под нос.
«Утро» встретило меня почему-то в кроватке медицинского отсека. Мне было хорошо, просто замечательно.
— Свет, что вчера случилось? — спросил я.
— Мы частично ломанули интеллект базы, — просто ответила она.
— Ого! — удивился я. — Это вы со Стекляшкой? Но как?
— Через тебя, — ответила она.
— Почему не доломали? — задал я глупый вопрос.
— Лучше ты, чем база, — пришел такой же глупый ответ.
— Доломаем? — спросил я.
— Вряд ли получится, — ответила Светлана. — У них очень мощная защита, вчера просто выпал «счастливый билет». Но ты не расстраивайся, мы со Стекляшкой столько ломанули, что есть надежда во многом разобраться с уже полученными знаниями.
— А как это вообще случилось? — нахмурился я, пытаясь вспомнить вчерашний «вечер».
— Не знаю, — честно призналась Светлана. — Ты надел броню настоящих хозяев базы. Она тебя почему-то признала, хоть и не сразу. Что ты там делал, как договаривался, тоже не знаю. Каким-то образом тебе дали открытую систему для настройки брони, а ты с помощью БМКП и пси-симбиота нагло ломанулся в другую сторону, обеспечив нам доступ в их открытую на тот момент базу данных. Ну, мы старались, как могли, лили все, что попало, пока ты не начал сдавать, потом отключились.
— А он какой? — спросил я.
— Кто? — уточнила Светлана.
— Интеллект базы, — поправился я.
— Не знаю, — ответила Светлана. — Могу сказать, что он не совсем чужд нам.
— Ну, может, договоримся? — спросил я. — Или сломаем.
— Нет. Ни одно, ни другое, — ответила Света. — Он закрылся, я бы сказала, круто закрылся.
— Ну и что, опять обманем, — сказал я.
— Второй раз он не купится, — возразила Светлана. — Ты знаешь, если честно, я его жутко боюсь. Я влезла в эту аферу только из-за тебя.
— Ого! — икнул я от неожиданности. — Ты кого-то боишься?
— Да, — подтвердила Светлана. — Этот разум — слон, по сравнению со мной — мухой.
— Жаль, броню даже не опробовал, — огорчился я.
— Попробуешь, — усмехнулась Светлана. — Эту шутку я настрою «с закрытыми глазами». Та броня, что ты уже надевал, почти полностью к тебе подстроена. Осталось довести кое-что.
Легонько перекусив прямо в кроватке, я снова отрубился. Второе пробужденеие оказалось более удачным, и я нашел в себе силы спуститься в отсек, где шла вчерашняя невидимая битва. Броня висела на силовой «вешалке», но это уже был не «краб». Костюмчик сильно изменился, это было легко заметно в сравнении с висевшей рядом нетронутой броней. Не удержавшись, я потрогал мою новую одёжку, а затем и погладил. От прикосновений по пальцам расходилось тепло, как будто я гладил котенка, мягкого и пушистого котенка. Мне даже почудилось, что он мне мурлыкал в ответ. Как не хотелось сразу же ее надеть, я решил все же воздержаться. Сначала стоило узнать у Светланы, что удалось нарыть во время взлома.
Лучший способ прийти окончательно в себя утром — завтрак, им я и решил воспользоваться, а заодно и послушать, что творится в нашем тесном мирке. Не знаю, какое было время на борту нашего космолета, я уверенно назвал его «утро».
Информации действительно оказалось просто море. Светлана и Стекляшка получили в свое распоряжение массу различного материала от истинных хозяев базы, сразу приступив к расшифровке языка. Оказалась получена и огромная масса прочей побочной, но полезной и интересной информации о местной планетной системе. С помощью новых данных быстро закончили детальный анализ полученной в «столовой» «пищи». Определенно можно было сказать, что «бегемотики» вполне могли ее употреблять, хоть она и оказалась не совсем характерной для них едой. На мой взгляд, вполне очевидной стала их роль «квартиросъемщиков» на этом комплексее. Исследования в области строения тела и физиологии «бегемотиков» находились в начальной стадии. НИЦ «Светлано-Стекляшкинский» полагал, что на это уйдет не один месяц, только чтобы разобраться в общих чертах с этой проблемой.