– А ребёнка вы чем покормите? – С тревогой спросила Людмила, глядя на бледные губы Оли.
– Доставку заказываю. Она ест. Мне некогда. В понедельник будет аудит. – Не оглядываясь ответила Анна.
Только поначалу Людмилу коробили разочарованность и даже цинизм, всегда стоящий за скобками в высказываниях Анны, но постепенно она стала ловить себя на восхищении ее стоицизмом. Совершенно чуждый лени, равнодушный к материальным благам и другим соблазнам труженик жизни так редко встречался Людмиле, что она поначалу приняла это за социальную маску, но Анна , действительно, не жила вне работы, и ничего не вызывало у неё такой прилив энергии и азарт. Это был чисто спортивный интерес, а не жадность к деньгам. Она всегда рассчитывалась с барской щедростью, не торгуясь и не уточняя ,кому и за что, должна.
–Малышка, тебе так повезло с мамой!– Говорила Людмила Оле. Девочка, задумчиво глядя в окно, тихонько шевелила губами, что-то напевая про себя.
Как-то в ненастье, Анна подвезла Людмилу после урока до дома на своей машине и они несколько минут поговорили о будущем Оли: нужно было решить, по какой специальности ей обучаться в музыкальной школе и пойти ли уже в общеобразовательную.
– Уверена, что программу подготовки она усвоила, и стоит отправить ее с шести с половиной лет. Результат от занятий на инструментах будет лучше.– Настаивала Людмила.
– На подготовительные курсы к школе не ходили. Наслушается там. Им нужно, что бы обученых грамоте приводили. Учителю останется только отучить думать.– Сомневалась Анна.
– Как Вы решите.– Примирительно сказала Людмила.– Мне кажется Вам сам Бог велел петь. И слух, и голос и память невероятная. Знаете, даже лицо преображается. Кто-то некрасиво гримасничает в сложных местах, а у Олечки лицо ещё красивее и благороднее делается.
Когда она вошла в квартиру, то не сразу почувствовала сгустившиеся тучи, и почти прошла мимо Ильи что бы переодеться в домашнее, но он внезапно схватил ее за плечо.
– Кто-то уже подвозит.
– Да это мать ученицы моей…– Начала было объяснять Людмила, но не успела договорить. Ее оглушила пощёчина такой силы, что было странно, как выдержала ударившая рука: казалось кости должны были рассыпаться в прах .
– Не надо врать!– Как из под воды издали услышала она, мгновенно превратившись в мешок пыли, безвольно обрушившийся к его ногам. Побагровевшее от ярости лицо с горящими огнём глазами склонилось к ней, а потом куда-то исчезло.
Утром, умирая от нестерпимой головной боли, Людмила очнулась том же месте в прихожей. Когда она с трудом приподнялась, то обнаружила, что половина лица превратилась в сплошной синяк, а шея и поясница болели настолько сильно, что невозможно было выпрямиться. Некоторое время она лихорадочно соображала, что делать. Потом не нашла ничего лучше, чем сообщить на работу о внезапной болезни и попытаться вызвать врача на дом из поликлиники.
– Регистратура. – Ответил на звонок не молодой и не довольный голос.
– Можно врача вызвать?– Набралась духа Людмила.
– Что у Вас? – Начал раздражаться голос.
– Не могу выйти из дома. Плохо себя чувствую.
– Так скорую вызывайте! Где я вам всем врачей возьму, что бы на каждому на дом отправить ?– Окончательно разъярился голос, и в трубке зазвучали возмущённые гудки.
Людмила еле добралась до поликлиники на такси, высидела очередь среди бесцеремонно уставившихся на неё пациентов и наконец-то попала к доктору.
– Что у Вас?– Брезгливо процедила глядя в монитор терапевт со странным именем Энза Владимировна.
– Спина болит…
– Она у всех болит. У меня может и посильнее, чем у Вас. – С ненавистью ко всему человечеству сказала терапевт сквозь зубы, не отвлекаясь от компьютера. Медсестра же, с нескрываемым интересом глядя на лиловую половину лица Людмилы , молча отдала квиток на электронный больничный.
За неделю лицо не совсем вернулось к прежнему виду, но стали одолевать ученики. Илья снова мрачно молчал и , казалось, искренне винил в произошедшем Людмилу.
– Я чем-то могу помочь?– Сразу спросила Анна, заметив на очередном занятии зеленоватый след кровоподтёка, и , удивив неожиданным смущением. Было видно, что ей много хочется сказать, но бурлящий поток мыслей задерживался каким-то внутренним блоком. Она, казалось, не верила в возможность достучаться.
– Нет, уже проходит.– Нелепо ответила Людмила.
– Вы же понимаете, что он не остановится. – Глядя перед собой сказала Анна.